Капитан её сердца

— И я рассчитываю, что ему можно верить, — кивнул он и в упор посмотрел на Tea. — Я вижу, что ты простила ему все свои несчастья и сумела довериться.

Но мы с мамой, к сожалению, пока не можем похвастаться тем же самым.

Tea все же выдернула руку и прижала ее к груди.

— Дин меня от Донована защитил, когда Гарри за копье хотел отомстить! — с отчаяньем воскликнула она. — И от Анны Хейгл с ее подругами, которым не понравилось, что я с Дином встречаюсь! И за мистера Кэмпбелла он заступился, не побоявшись, что его из школы исключат!..

— Это хорошие новости, — улыбнулся папа и снова протянул ей руку. Tea заколебалась, но все-таки подчинилась. Не мог папа подвести ее! Как бы это ни выглядело со стороны, не мог! — И, думаю, о них нам с мамой тоже стоит знать. Вряд ли, конечно, мы сможем посмотреть на Дина твоими глазами, но будем очень рады изменить мнение о нем в лучшую сторону. Тогда мы станем за тебя спокойны.

— И счастливы твоему счастью! — добавила мама и заключила Tea в нежные объятия. И Tea оставалось только смириться с таким положением вещей.

Это уже позже, серьезно поразмыслив над отцовскими словами, она придет к выводу, что ничего иного и не могла услышать и что папа, не забывший ни об одной из нанесенных его дочери Дином Уоллесом обид, был еще весьма мягок и тактичен, не желая ни причинить дочери новой боли, ни оставить ее на произвол судьбы. И еще раз убедится, что у нее лучшие в мире родители.

А пока Tea просто уговорила себя выбросить родительскую неприязнь из головы и позволить себе помечтать, представляя, как она в том или ином платье будет кружиться с Дином по школьному залу. И в итоге самая лучшая картинка оказалась в тот момент, когда Tea надела предложенный мамой наряд.

Открытые плечи, серебряный лиф, плавно переходящий в темно-синюю юбку — под цвет глаз Tea: мама отлично знала и вкусы дочери, и правила этикета.

В таком не стыдно будет показаться на Рождественском балу. Если бы еще Tea чувствовала такую же уверенность, как стремилась показать. Но ощущение было такое, словно она пытается всех обмануть и этот обман обязательно раскроется, навредив и Дину. Он-то наверняка будет безупречен: да, Tea помнила его в строгом костюме, он смотрелся в нем, будто голливудский актер на красной каннской дорожке. Ему не надо играть не свою роль: звание короля создано для него, a Tea волей-неволей должна была соответствовать. И не имела права раскисать.

Танцевать она, к счастью, умела: как большинство девчонок, в детстве несколько лет ходила в танцевальную студию и неплохо помнила азы. Другое дело, что ей ни разу еще не приходилось демонстрировать свои умения на публике. И чтобы не ударить в грязь лицом, Tea воспользовалась Диновой тренировкой, чтобы в опустевшем к вечеру школьном коридоре немного освежить воспоминания.

Наушники в уши, любимая музыка. Tea нравилось танцевать, и нередко, оставаясь дома одна, она именно так и спасалась от печалей. Но ни разу еще, остановившись, чтобы перевести дух, она не упиралась взглядом в веселые серые глаза.

Дин, прислонившись к стене, смотрел на нее не только с интересом, но и с удовольствием, a Tea немедля вспыхнула, смешавшись. Вот же кулема: ни на часы не глядела, ни по сторонам. А Дин уже не только тренироваться закончил, но и сполоснуться успел: влажные волосы блестели при свете ламп, a Tea обдало жаром при одной мысли о том, как Дин выглядит в душе. Сильный, обнаженный, под струями воды, стекающими по коже…

Ох, у Tea даже пальцы на руках загорелись.

— Прости! — скрывая собственную распущенность, пробормотала она и вытащила наушники. — Я тут… зазевалась немного…

Дин улыбнулся и повел бровями.

— Рад узнать, что хоть кто-то из нас двоих прилично двигается, — все с той же доброжелательностью заметил он. — Рождественский бал наконец имеет шанс оправдать свое название.

Tea понадобилось с четверть минуты, чтобы — нет, не осознать Диновы слова, а поверить им. Разве мог он не уметь танцевать? Tea была уверена, что он умеет все на свете!

— Ты меня разыгрываешь? — все-таки уточнила она, заставив Дина усмехнуться и, шагнув к ней, привлечь Tea к себе. — Ты же король «Элинстара», — мигом сбив дыхание, напомнила она. Дин в ответ потерся носом о ее висок. — Как тебе удавалось все эти годы скрывать такой пробел? — теряя последние связные мысли, закончила она.

Дин коснулся губами ее уха, то ли собираясь поделиться своей тайной, то ли желая и дальше посмотреть, на что способна его власть над ней.

— Просто до сих пор у меня на балу не было спутницы, с которой мне хотелось бы танцевать, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил он, a Tea от его близости едва понимала слова. — А нынче, кажется, надо срочно искать учителя, чтобы не ставить тебя в неловкое положение. Иначе оттопчу тебе все ноги.

Tea мотнула головой и положила руки ему на спину.

— Ты не можешь поставить меня в неловкое положение, — без единого сомнения возразила она. — Это я рядом с тобой…