Капитан её сердца

Tea вспыхнула, заставив себя промолчать в ответ на упоминание свидания. Неужели свидание?! Настоящее? У нее и Дина Уоллеса? Нет, тут уж точно без щипка никак не обойтись!

Чуть охнув от резкой боли на запястье, Tea взяла у Дина шлем и пристроилась позади него на сиденье. Обхватила его за талию, ощущая только, что сердце бьется так сильно, словно хочет, чтобы Дин его услышал.

Невозможно! Немыслимо! Но это происходило с ней и не собиралось заканчиваться!

Дин обернулся, оценивая, хорошо ли она сидит.

— Не боишься? — на всякий случай спросил он, и Tea замотала головой.

— Я с тобой ничего не боюсь, — рискованно пробормотала она, понимая, что слишком уж торопится, но не в силах скрывать от Дина своего к нему отношения. И он не напрягся и не отвесил какую-нибудь язву в ответ, а только тепло усмехнулся и похвалил:

— Молодец!

А потом нажал на газ, и мотоцикл рванул с места.

Нет, такого даже во сне не бывало! Там грезилось что-то воздушное, нереальное, во что невозможно поверить. А наяву все так по-настоящему. Шлем, мотоцикл, треплющий волосы ветер, знакомые пейзажи вдоль асфальтовой дороги — они помогали Tea убеждаться в правдивости происходящего. А еще ткань спортивной куртки под пальцами. И сильная мужская спина прямо у груди

— спина Дина Уоллеса! Который вез ее в тайное место, без всяких вопросов и условий согласившись на предложение Tea. И у них будет настоящее свидание! Самое настоящее свидание!

Это самый невероятный день в ее жизни!

Выехав из города, Tea указала на лесную тропку, ведущую вверх. Там, на возвышенности, с которой открывался замечательный вид на Викторию, и было то самое место, куда она стремилась. Ей показал его папа и рассказал, что именно там они с мамой провели свое первое Рождество, и Tea с тех пор приходила сюда всякий раз, когда ей было грустно или одиноко, словно ища родительского участия и поддержки.

Это было их семейное место, о котором никто, кроме них троих, не знал, но у Tea не возникло ни малейшего сомнения в уместности здесь Дина. Наконец-то она была не одна! Надолго или нет — сейчас это не имело значения. У Tea было целое огромное сегодня, и она не хотела ни единой секунды портить своими сомнениями.

Дин завез ее на мотоцикле на самую вершину. Заглушил мотор, освободился от шлема, а потом, повернувшись к Tea, снял шлем и с ее головы. Посмотрел на Tea с явным, хотя и совершенно непонятным удовольствием, и она в ответ глупо и счастливо улыбнулась.

— Одни, — зачем-то напомнил Дин ее желание. Tea кивнула, соглашаясь.

— Одни… — не справляясь с волнением, выдохнула она. Дин взял прядь ее волос и пропустил между пальцами. Посмотрел на них, заставив Tea замереть в ожидании.

— И какие у тебя на меня планы? — тоже как будто с какой-то тревогой поинтересовался он. Tea удивленно моргнула. Неужели тут могут быть какие-то сомнения? — К чему готовиться? К лекции о вреде рукопашной? К проповеди на тему самомнения? К порицанию моей несдержанности в отношении доверчивых и неопытных девиц?

У Tea горечью наполнило грудь. Значит, только на это она и кажется способной?

— К поцелуям и объятиям! — вызывающе заявила она и посмотрела на Дина в упор. — Кажется, этим обычно занимаются на свиданиях!

Он глянул на нее исподлобья, а потом по-мальчишески усмехнулся.

— Подходяще! — почти столь же вызывающе отозвался он и, пересадив Tea впереди себя, нетерпеливо завладел ее губами.

Забавно.

Дин ведь трусливо уверял себя, что угомонится, получив свое. Что только недоступность Мелоун и сводила с ума, вынуждая желать ее с какой-то одержимостью. Что пара-тройка неумелых поцелуев остудят тело, раз уж привести в чувство разум не представлялось никакой возможности.

Размечтался!

Целоваться с этой девчонкой хотелось все больше и больше, и впервые в жизни Дин получал неподдельное удовольствие от самого этого процесса, а не только от предвкушения продолжения. Нет, с Tea нельзя было торопиться, преступно растрачивая моменты ее близости и пропуская сладость ее отзывчивости в надежде на что-то более серьезное. Сейчас все было серьезно. И нежные тонкие руки, обвившие его шею. И трепещущие ресницы у самой щеки.

И наивные губы, то старательно отвечающие его губам, то вдруг забывающиеся в этом нежданном вихре страсти и начинающие свой собственный танец.

Tea быстро училась. Не робела и не стеснялась, как можно было ожидать от тихони. Словно слишком сильно хотела от Дина взаимности. А он испытывал искреннее удовольствие оттого, что больше не обманывал ее ожидания.

И ничуть не меньшее — от ее отзывчивости.

— Tea…

Очень легко, она еще несколько раз коснулась губами его губ.

— Что? — с такой нежностью шепнула она, что у него защекотало в позвоночнике. Почему он ни разу не слышал подобной нежности ни от одной из своих предыдущих девиц?

Не потому ли, что только Tea оказался нужен по-настоящему?

— Ты же хотела поговорить.

Она покачала головой и ткнула пальчиком ему в грудь.

— Ты хотел поговорить, — справедливо уточнила она. — А я лишь нашла для этого место. Чтобы никто не мешал.