Капитан гренадерской роты

— Да, обещаюсь! — сказала Анна Леопольдовна, прислонившись к спинке высокого кресла. Ее ноги дрожали.

Миних вышел к Манштейну и приказал ему позвать к принцессе, этим же задним ходом, всех караульных офицеров.

Сделав это распоряжение, он снова вернулся к Анне Леопольдовне и всячески старался ободрить ее.

Когда офицеры, изумленные и еще не понимавшие, в чем дело, показались на пороге комнаты, принцесса совершенно овладела собой.

Она сделала несколько шагов вперед и грациозно поклонилась вошедшим.

— Я призвала вас, господа, — обратилась она к ним дрогнувшим, но громким голосом, — чтобы просить вашей помощи. Вы знаете мое расположение ко всем вам, ко всему войску. Я, кажется, никогда не подавала вам повода быть недовольными мною?

— Конечно, ваше высочество, — разом сказали офицеры. — И ради вас мы всегда готовы жертвовать нашей жизнью.

— Благодарю вас! — продолжала принцесса. — Так вот, видите, я и решаюсь требовать от вас жертвы! С самой минуты кончины императрицы я не знаю покоя. Меня, моего мужа и моего сына-императора преследует регент. Он хочет удалить нас из России. Он хочет совершенно завладеть всем. Он осыпает обидами и оскорблениями, он обращается со мною не как с матерью императора. Мне нельзя, мне стыдно даже сносить эти обиды. Я долго терпела, но наконец решилась его арестовать и поручила это фельдмаршалу Миниху. Надеюсь, что вы будете повиноваться своему генералу и помогать ему исполнить мое поручение.

Офицеры выслушали эти слова с очевидною радостью.

— Матушка! Ваше высочество! Давно мы все этого желаем, и вы несказанно обрадовали нас вашими словами. Исполним вашу волю, хотя бы пришлось положить жизнь свою!

— Благодарю вас! — прошептала растроганная принцесса и протянула к ним руки.

Они кинулись целовать эти протянутые руки, а Анна Леопольдовна каждого из них целовала в лоб.

Но тут твердость ей изменила. Она бессознательно опустилась в кресло и едва слышно сказала Миниху:

— Ступайте! Да хранит вас Бог!

Миних подал знак офицерам — и они все вышли.

Сошедши с фельдмаршалом вниз, офицеры тотчас кинулись к караульным солдатам, поставили их под ружье.

Перед солдатами показался Миних, и, прежде чем они его узнали в ночном сумраке, он заговорил с ними.

— Ребята! — сказал он. — Нужно спасать императора и его родителей от человека, присвоившего себе власть и творящего всякие беззакония; готовы ли вы идти за мною?

— Рады стараться! Хоть в огонь пойдем за тобою! — весело крикнули солдаты, наконец дождавшиеся минуты, которой они давно и страстно ожидали.

Тогда Миних начал распоряжаться. Он оставил сорок человек здесь, при знамени, а с восемьюдесятью, в сопровождении нескольких офицеров и Манштейна, отправился к Летнему дворцу.

Тихо по пустой темной улице подвигалось это шествие.

Вот и Летний дворец; перед входом караулы.

Миних остановился со своим отрядом и послал Манштейна объявить дворцовым караулам о намерении Анны Леопольдовны.

Все чутко прислушивались и приглядывались. Ничего не слышно, только заметно движение в карауле.

Манштейн бегом возвращается и объявляет, что там с радостью его выслушали и даже предложили свою помощь при аресте герцога.

— Так возьмите с собой одного офицера и двадцать солдат, — обратился Миних к Манштейну, — и ступайте, арестуйте Бирона, а если он станет сопротивляться, так и убейте его. Мы будем вас ждать.

Манштейн с двадцатью солдатами направился ко дворцу; наружный караул сейчас же пропустил его. Уже входя на крыльцо, он велел солдатам следовать за собою издали и как можно тише. А сам пошел дальше.

Он один — караульные во внутренних комнатах ничего не знают, пропустят ли они его? Может быть, задержат? Может быть, вместо благополучного и блестящего исполнения этого неожиданного, смелого плана Манштейну предстоит арест и затем казнь? Но смелый подполковник быстро отогнал от себя эти мысли и твердою поступью пошел дальше.

Караулы всюду пропускали, они знали, что это старший адъютант фельдмаршала, и, конечно, думали, что он явился к регенту с каким-нибудь важным делом.

Манштейн прошел целую анфиладу комнат и остановился. Он не знал, куда ему идти дальше, не знал, где спальня регента. Спросить у лакеев нельзя, поднимется шум.

Он решился идти все вперед и вперед, авось выйдет именно туда, куда ему нужно.

Он прошел еще две комнаты, очутился перед запертыми на ключ дверьми, сильно рванул двери, и они отворились, потому что не были приперты задвижками внизу и вверху.

Манштейн вошел в большую комнату. В углу, на высокой мраморной подставке горела лампа, заслоненная резным абажуром.

Прямо перед собою, в глубине комнаты Манштейн заметил огромную, роскошную кровать под балдахином.

Он на цыпочках подошел по мягкому ковру к кровати, откинул штофную занавеску и разглядел Бирона и его жену. Оба они спали крепким сном.

Бирон, почти всю эту ночь метавшийся и ежеминутно вскакивавший с постели, наконец утомился и заснул. И уже ничего ему не грезилось. Его не возмущали больше страшные сновидения, призраки. Он дышал мирно. Лицо его было спокойно.

Манштейн стоял у кровати с той стороны, где лежала герцогиня.