Капитан Хорнблауэр. Под стягом победным

Опьяненный успехом, Хорнблауэр забылся и произнес лишнюю фразу, однако за оправданиями дело не стало. У него сто двадцать новобранцев, почти все — опытные матросы, команда «Сатерленда» укомплектована почти целиком. Мало того, он оградил себя от грядущего гнева. Когда из Адмиралтейства придет неизбежное укоризненное письмо, он ответит, что позаимствовал матросов с ведома и разрешения коммодора. Если повезет, можно будет проволынить дело еще месяцев шесть. За год он убедит новобранцев, что они завербовались по собственному почину. Хотя бы часть их, пообвыкнув, полюбит новую жизнь и поклянется в чем угодно; многие уже и помнить не будут, что произошло. Адмиралтейство склонно глядеть на незаконную вербовку сквозь пальцы — теперь будет лазейка, чтобы не наказывать его слишком строго.

— «Лорд Морнингтон» отвечает, сэр, — сказал Винсент. — «Не понял сигнала. Ждите шлюпку».

— Сигнальте «Всего доброго» еще раз, — распорядился Хорнблауэр.

На главной палубе Буш еще читал новобранцам Свод законов военного времени — как только он покончит с этой необходимой формальностью, они превратятся в королевских слуг: с этой минуты их можно вешать и наказывать кошками.

IX

До места встречи у мыса Паламос «Сатерленд» добрался первым, так что ни флагмана, ни «Калигулы» не обнаружил. Корабль под малыми парусами неторопливо лавировал против слабого юго-восточного ветра, и Джерард, пользуясь временной передышкой, натаскивал матросов в стрельбе. Буш вдосталь погонял команду на реях, теперь пришло время повозиться с большими пушками. Под обжигающим полуденным солнцем голые по пояс матросы обливались потом, выдвигая и задвигая пушки, разворачивая их прави́лами. Каждый по очереди орудовал гибким прибойником — все эти движения надо было довести до автоматизма, чтобы потом выдвигать, палить, банить и перезаряжать час за часом в густом пороховом дыму, среди смерти и разрушения. Скорость в первую очередь и лишь потом меткость, однако полезно время от времени и пострелять в цель — это некоторым образом вознаграждает матросов за утомительный труд.

В тысяче ярдов по левому борту подпрыгивала на волне шлюпка. Послышался всплеск, и на воде заплясало черное пятнышко — со шлюпки сбросили бочонок и тут же принялись грести подальше от линии огня.

— Пушка номер один! — заорал Джерард. — Цельсь! Взвести затворы! Пли! Запальные отверстия закрыть!

Громыхнула ближайшая к носу восемнадцатифунтовка. Десяток подзорных труб следил за ядром.

— Перелет и далеко вправо, — объявил Джерард. — Пушка номер два!

По очереди выпалили восемнадцатифунтовки главной палубы, затем двадцатичетырехфунтовки нижней. Даже опытные канониры тридцатью семью выстрелами с такого расстояния вряд ли поразили бы бочонок; он, целехонький, приплясывал на волнах. Пушки левого борта выстрелили еще по разу — бочонок был по-прежнему невредим.

— Уменьшим расстояние. Мистер Буш, положите руль на борт и подведите корабль на кабельтов к бочонку. Ну, мистер Джерард.

С двухсот ярдов бочонок могут достать и каронады; пока «Сатерленд» подходил к нему, их расчеты встали к своим орудиям. Пушки выпалили почти одновременно, корабль содрогнулся до основания, густой дым окутал полуголых людей. Вода кипела, разорванная тонной железных ядер. Вдруг бочонок выпрыгнул из пенной воды и рассыпался на составные планки. Орудийная прислуга закричала «ура!».

Хорнблауэр дунул в серебряный свисток, чтобы больше не стреляли. Сияющие матросы хлопали друг друга по плечам. Радость увидеть, как разлетается в щепки бочонок, по их мнению, сполна вознаграждала за два часа изнурительных учений.

Со шлюпки сбросили еще бочонок, батарея правого борта приготовилась стрелять. Хорнблауэр, стоя на шканцах, блаженно щурился в ярком солнечном свете. Жизнь прекрасна. У него полностью укомплектованная команда, а умелых марсовых — больше, чем он смел надеяться. Пока все здоровы, новички быстро осваиваются с парусами, с пушками освоятся еще быстрее. Сухое летнее тепло действовало на него благотворно. Радуясь, как быстро сплачивается его команда, он позабыл тревожиться о леди Барбаре. Жизнь была прекрасна.

— Отличный выстрел! — сказал он. Одна из пушек нижней палубы удачным попаданием разнесла второй бочонок в щепки. — Мистер Буш! Проследите, чтобы сегодня вечером этому расчету выдали по чарке.

— Есть, сэр.

— Вижу парус! — донеслось с мачты. — Эй, на палубе! Парус прямо на ветре, быстро приближается.

— Мистер Буш, отзовите шлюпку. Положите корабль на правый галс, пожалуйста.

— Есть, сэр.

Даже здесь, в каких-то пятидесяти милях от Франции, в двадцати от подвластной французам Испании, корабль, тем более идущий таким курсом, вряд ли окажется французским — в противном случае он бы полз вдоль берега, не отваживаясь выйти в море и на милю.

— Эй, на мачте! Что нового?

— Корабль, сэр, под всеми парусами. Вижу бом-брамсели и брам-лисели.

— Отставить! — закричал боцман поднимавшим шлюпку матросам.