Капитан Хорнблауэр. Под стягом победным

Вздрогнув, Хорнблауэр взглянул на Росас. Из крепости выползали три длинные змеи, три войсковые колонны разворачивались на равнине, по одной из города, цитадели и форта Тринидад. Хриплый крик испанских дозорных возвестил, что и они увидели: маленький отряд, бросив наблюдательный пост, во весь опор мчался к рассыпанному по плато испанскому войску. Хорнблауэр целых две минуты не мог оторвать взгляд от города: колонны не кончались, но всё вытягивались и вытягивались. Две направлялись к ним, третья, та, что из цитадели, сворачивала направо, с явным намерением отрезать испанцам путь вглубь материка. Хорнблауэр различал блеск ружей. Колонны все не кончались — в каждой должно быть не меньше тысячи солдат. Испанцы, сообщившие, что гарнизон насчитывает едва ли две тысячи человек, обманули, как и во всем остальном.

Подскакал Кларос с адъютантами и взглянул на равнину. Ему хватило минуты: его спутники тут же указали пальцами на огибающую с фланга колонну. Он развернул лошадь и поскакал прочь. На мгновение они с Хорнблауэром встретились взглядами — хотя англичанин, как и прежде, не прочел ничего в испанских глазах, намерение он угадал. Если Кларос поспешит в горы, бросив британцев, он успеет скрыться — именно это он и выбрал. Даже если каталонцы могут сдержать трехтысячное французское войско, они не станут прикрывать отступление — бессмысленно и просить.

Десанту придется полагаться на собственные силы, и времени в обрез. Хорнблауэр вскарабкался на лошадь и поскакал за Кларосом — головы французских колонн уже выползли далеко на равнину и готовились штурмовать крутые склоны возвышенности. Поравнявшись с пехотинцами, которых майор Лайрд уже построил в шеренги, Хорнблауэр перешел на рысь. Нельзя обнаруживать тревогу или поспешность — это только напугает людей.

Предстояло нелегкое решение. Очевидно, разумнее бросить всё — пушки, припасы — и вести людей к берегу. Потерю десяти двадцатичетырехфунтовых пушек, боеприпасов и провианта восполнить легче, чем потерю даже нескольких опытных моряков. Подчинись Хорнблауэр здравому смыслу, он бы погрузил своих людей на корабли раньше, чем подоспеют французы. Однако практические соображения часто приходится отодвигать на второй план. Бегство к кораблям, брошенные пушки — это необратимо подорвет в команде боевой дух, отступление с боем при малых потерях — напротив, поднимет. Утвердившись в принятом решении, Хорнблауэр остановил лошадь рядом с майором Лайрдом.

— Через час тут будут три тысячи французов, Лайрд, — сказал он тихо. — Вы должны сдержать их, пока мы загрузим пушки и боеприпасы.

Лайрд кивнул. Он был рыжий, как многие шотландцы, полноватый и краснолицый, треуголка сползла на затылок, он поминутно утирал с лица пот жуткого цвета лиловым шелковым платком, как нарочно подобранным к алому мундиру и перевязи.

— Так точно, — сказал он. — Сдержим.

Хорнблауэр последний раз окинул взглядом двойной строй пехотинцев, простые загорелые лица под киверами, белые перекрестья портупей. Спокойные, дисциплинированные — эти ребята не подведут. Он пришпорил тощую лошаденку и рысью поскакал по дороге. Вот и Лонгли, едет навстречу.

— Поезжайте на берег, Лонгли. Скажите адмиралу, что придется грузить людей и припасы. Попросите его приготовить шлюпки.

Испанцы уже в беспорядке двигались по тропе вглубь материка. Испанские унтер-офицеры собирали отстающих, британские унтер-офицеры в растерянности наблюдали, как те отвязывают лошадей.

— Прекратить! — заорал Хорнблауэр, судорожно подыскивая испанские слова. — Лошади останутся нам. Эй, Шелдон, Дрейк, привяжите лошадей обратно. Браун, скачи дальше. Скажи всем офицерам, чтобы испанцев не задерживать, но ни мула, ни лошади им не отдавать.

Испанцы угрюмо переглянулись. В разграбленной французами Каталонии вьючные и гужевые животные на вес золота. Последний из испанских партизан знает, что, лишившись лошадей и мулов, будет голодать в следующем походе. Однако британские моряки уступать не собирались — они уже вытаскивали пистолеты и сабли. Испанцы, видя, что французская колонна скоро отрежет им путь, смирились и отступили. Хорнблауэр пришпорил усталую лошадь и поехал дальше. По его приказу пушки, которые с таким трудом втащили наверх, теперь разворачивали обратно. Он доехал до устья узкой расщелины и спустился к берегу. Тихое послеполуденное море отливало лазурью, вдалеке три корабля мирно покачивались на якорях, шлюпки огромными жуками ползли по эмалевой глади к полоске золотистого песка.

Оглушительно стрекотали кузнечики. На берегу матросы грузили бочки с солониной и мешки с сухарями. С этим отлично справится Кавендиш. Хорнблауэр развернул лошадь и поскакал наверх. На краю обрыва уже собирались матросы с вьючными мулами. Хорнблауэр распорядился разгружать и вести мулов обратно к пушкам, сам же поскакал дальше.