Капитан Хорнблауэр. Под стягом победным

Лори видел только свои обязанности: он скрылся внизу, не задумываясь о жутких разрушениях на главной палубе. Одна из двадцатифунтовок вырвалась на свободу — ее найтовы порвало последним бортовым залпом с «Нативидада». Корабль раскачивался, и пушка весом более тонны ездила взад и вперед по палубе, ежесекундно грозя пробить борт. Гэлбрейт с матросами (двадцать держали тросы, пятьдесят — маты и гамаки) осторожно сопровождали ее, надеясь связать. Пока Хорнблауэр смотрел, палуба вновь накренилась и пушка с грохотом поехала прямо на них. Они отскочили в разные стороны, она пронеслась мимо — катки визжали, как стадо свиней, — и с грохотом врезалась в грот-мачту.

— Ну, ребята, давай на нее! — крикнул Хорнблауэр.

Гэлбрейт выскочил вперед и, рискуя покалечиться насмерть, продел трос в огон тали. Не успел он это сделать, как палуба накренилась вновь, пушка развернулась, грозя свести все усилия на нет.

— Сюда койки! — крикнул Хорнблауэр. — Подстилайте быстрее! Мистер Гэлбрейт, обмотайте трос вокруг грот-мачты! Уипл, пропусти свой трос в рым на казне! Быстрее! Теперь наматывайте!

Хорнблауэр добился того, чего не сумел Гэлбрейт, — в мгновение ока согласовал усилия многих людей, так что пушка оказалась связана и обезврежена. Оставалась всего лишь муторная работа — оттранспортировать ее обратно к орудийному порту и принайтовить заново. Теперь внимания Хорнблауэра требовал плотник Хауэлл, ждавший, пока кончится дело с пушкой.

— В льяле больше четырех футов, сэр, — сказал Хауэлл, козыряя. — Почти пять, и быстро прибывает. Могу я взять еще матросов на помпы?

— Нет, подождите, пока пушку установят на место, — мрачно ответил Хорнблауэр. — Каков ущерб от обстрела?

— Семь пробоин от ядер, ниже ватерлинии. Их не заделать, пока такой шторм, сэр.

— Знаю, — буркнул Хорнблауэр. — Где они?

— Все ближе к носу. Одна аккурат в третьем шпангоуте правого борта. Две другие…

— Как только освободится достаточно людей, я прикажу подвести под днище пластырь. Пока те, кто на помпах, пусть качают. Сейчас вместе со своими помощниками отправляйтесь к первому лейтенанту.

Первый лейтенант вместе с боцманом возводили временную бизань-мачту. Боцман уже доложил капитану горестно, что половина запасного рангоута, закрепленная между переходными мостиками, повреждена ядрами. К счастью, остался пригодный к использованию грот-стень-рей, но поставить пятидесятипятифутовый рей вертикально будет делом непростым — это и при спокойном море было бы сложно, сейчас же просто опасно. В гавани старое судно — плашкоут со стрелой — подогнали бы к «Лидии» и, используя в качестве подъемного крана два длинных бруса, собственно и составляющие его стрелу, поставили бы новую мачту. Здесь не было под рукой ничего подобного, и задача могла бы показаться неразрешимой, однако Гаррисон и Буш уже приступили к ней со рвением и сметкой, которыми недаром гордится английский флот.

Им повезло: сохранился торчащий на девять футов обломок мачты, который избавлял их от утомительной обязанности заклинивать мачту в пяртнерсе. Вместо этого они предложили фишами скрепить новую мачту с обломком. Кормовая часть корабля кишела матросами, каждый отряд был занят какой-то частью общей работы. С помощью талей и катков рей подтащили ближе к корме и уперли шпором в обломок мачты. Гаррисон теперь руководил креплением вант. После этого ему предстояло подготовить топ к установке эзельгофта и салинга — их уже сколачивали плотник и его помощники.

На бизань-русленях по обоим бортам помощники Гаррисона направляли усилия двух других отрядов, крепивших концы вант к путенс-вантам, где с помощью юферсов и тросовых талрепов их можно будет натянуть после установки мачты. Буш руководил подготовкой гарделей и талей на грот-мачте, которыми предстояло осуществить бо́льшую часть подъема. Парусный мастер и его помощники вытаскивали запасные паруса и подгоняли их под новую мачту, гафели и реи. Еще отряд под командованием артиллериста заново устанавливал шканцевую каронаду. Джерард с марсовыми наверху чинили бегучий и стоячий такелаж уцелевших мачт. Все это под дождем, под свист ветра; и все же дождь и ветер казались горячими на ощупь, такая стояла жара. Полуголые матросы вкалывали, как черные невольники; с них лил пот, смешанный с дождевой водой и солеными брызгами.

Вдруг дождь перестал, и ненадолго прояснилось. Упираясь ногами в кренящуюся палубу, Хорнблауэр поднес к глазам подзорную трубу. «Нативидад» был еще виден: одни только мачты над серым, испещренным барашками морем. Незаметно, чтобы мачты ставились заново. Весьма вероятно, что там вообще не осталось запасного рангоута. В таком случае, как только «Лидия» сможет нести достаточно задних парусов, чтобы лавировать против ветра, «Нативидад» будет в ее власти — если шторм не усилится настолько, что нельзя будет стрелять из пушек.

Хорнблауэр посмотрел на горизонт: ничто не предвещало затишья, а солнце давно перевалило за полдень. С наступлением темноты он может потерять «Нативидад» из виду, и враги получат передышку, чтобы устранить часть поломок.

— Долго еще, Гаррисон? — прохрипел он.