Капитан Крокус

— Всё началось после курсов, когда тебя так поразило… и ты решил проверить, не позвоночная ли твоя мама, правда? Да, милый, да, позвоночная, хотя это звучит довольно бессмысленно. И можно ещё, например, назвать формулу химического состава наших с тобой слез, когда мы оба ревём вместе, как сейчас! Но в ней не будет ни состава нашего горя, от которого мы плачем, ни нашей радости, что мы, кажется, опять нашли друг друга, правда?

— А… га!.. — задушевно пробубнил, прижимаясь к её плечу всем лицом, Малыш.

— И звёздное небо, милый, ничуть не делается менее прекрасным для людей от того, что они знают, что звёзды не фонарики и не приклеены к небу, правда?.. А теперь ты можешь говорить. Тебе хочется мне что-нибудь рассказать?

— Ага, — немного сконфуженно растирая рукавом глаза, встряхнулся Малыш. Хочется. Всё! Ничего, что это тайна?

— Я думаю, ничего. Но подумай сам.

— Я тоже думаю, ничего… — Он хмуро улыбнулся и чуть подмигнул, чтоб показать, что он не очень-то раскис от нежностей. — Так вот, мы подбирали, ловили и прятали листки. Мы их не сдавали пожарным…

И он рассказал маме всё, что знал сам. Даже сказку о молодом короле и старом драконе, со всеми подробностями. И, когда он дошёл до конца, они оба засмеялись от радости, что всё так хорошо кончилось, когда королева Рваный Халатик взялась за свою третью ношу. И тут они, сидя обнявшись на краю маминой постели, посмотрели в окно и увидели, что ночь прошла и над большим городом, над его серыми крышами и пустыми площадями встаёт розовый рассвет.

Глава 32. ДОМИК НА ПУСТЫРЕ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ГИБЕЛИ

Мама спустилась вниз, на кухню, чтобы приготовить завтрак. А Малыш валялся поперек маминой кровати, потягиваясь на разные лады и позёвывая в ожидании, когда его позовут к столу.

Ложиться спать не стоило и пробовать — за окнами стало совсем светло.

Слышно было, как внизу, на кухне, вода с шипением бежит из крана. Потом раздалось более приятное шипение — масла на сковородке, — и донёсся запах жарящейся яичницы. Хлопнула дверь, и послышались быстрые шаги по лестнице.

Малыш закрыл глаза, решив притвориться, что спит, но ничего не получилось: мама окликнула его, ещё не успев подняться до верхней площадки.

— Вот так история! — испуганно проговорила мама, входя. — Знаешь, кто валяется у нас на крыльце? Поросёнок!

Малыш охнул, кубарем скатился с лестницы и выскочил за дверь. На крыльце в позе полного изнеможения лежал поросёнок.

— Персик! — страшным голосом прошипел Малыш и присел около него на корточки. — Что с тобой? Что случилось?

— Ты знаешь этого поросёнка? — озабоченно спросила мама, выглядывая из двери. — Это твой знакомый?

— Да это же Персик!.. Почему ты лежишь? Ты заболел? Тебя убили?

Персик, скосив на мальчика маленький глаз, тяжело вздохнул, вскинулся, упёрся сперва передними ножками и с усилием встал на все четыре ноги… В знак того, что узнал Малыша, он слегка толкнул его носом и усталой походкой вошёл в дом. На кухне около водопроводной раковины он остановился и меланхолично хрюкнул.

Мама налила и поставила перед ним чашку с водой. Он попил и пошёл осматривать кухню.

— Он хочет есть, — сказала мама, и поросёнок сейчас же повернулся и подошёл к ней. — Он всё понимает!

— Ну ещё бы! — с гордостью сказал Малыш. — Это же Персик. Его даже львы любят! Не понимаю, как он оказался здесь. Случилось что-то очень плохое! Он бы никогда не бросил Коко!..

— Я его покормлю, а ты сбегай посмотри, нет ли поблизости его хозяина. Может быть, с ним случилась какая-нибудь беда? И мы можем ему помочь?

Малыш как пробка вылетел впопыхах из дому и только тогда сообразил, что не знает, куда бежать. Тогда он вспомнил, что один ум хорошо, а два лучше, и подал сигнал Ломтику. А когда явился Ломтик, они обсудили положение и решили, что четыре ума будет ещё лучше.

И вот таким образом через полчаса на кухне у мамы, кроме Малыша с Ломтиком, сидели на корточках вокруг Персика, обсуждая случившееся, ещё четверо представителей лучших умов — Мухолапкин, оба близнеца и Щелкунчик.

Все согласились на том, что случилось какое-то несчастье — иначе Персик не покинул бы баржи. Потом стали обсуждать, что теперь делать с поросёнком, но он, плотно закусив и отдохнув, сам решил, что ему надо делать: подошёл к двери и стал пробовать её открыть, явно собираясь уходить по каким-то своим делам.

— Может быть, он знает, где сейчас Коко, и приведёт нас к нему? — предположил Мухолапкин. — Давайте пойдём с ним вместе.

— Всей толпой? Нечего сказать, умно! — обрезал Щелкунчик.

— Поросёнку нельзя выходить!..

— Конечно, на улицу ему нельзя!

— Его арестует полиция! — сказали близнецы, как всегда договаривая друг за друга.

В это время Персик капризно взвизгнул и сильно толкнул дверь.

— Ему нельзя выходить, но он не согласится и остаться! — мудро рассудил Ломтик, И тут мама сказала:

— Ему можно на шею привязать номерок с комбината. У нас есть от нашего автокота. Тогда на улице все будут думать, что это уже очучеленный, автоматический поросёнок!

— Вот это толково! Дельное предложение! — снисходительно поддержал Щелкунчик.