Капитан Магу-2

— За здоровье государя императора! Многая лета! До дна, подполковник, до дна!

Светлорецкий попробовал сменить тему разговора, чтобы отвлечь Алекса от кувшина.

— Где вас ранили, капитан?

Не на того напал! Вино опять потекло в кружки.

— Там. В форте. За форт! Вот черт, закончилось! Эй, кто там есть, еще вина!

Только это и спасло подполковника от утреннего похмелья. С огромным трудом ему удалось отговорить раздухарившегося капитана Магу от идеи послать кого-нибудь за вторым кувшином и продолжить банкет, но третью кружку живительной влаги Светлорецкому все-таки пришлось выпить. Вскоре Алекс, разочарованный быстрым опустошением кувшина, заснул.

Утром капитан Магу страдал от похмелья. Сжалившись над ним, квартирмейстер поделился с Алексом вполне приличным коньяком из своих личных запасов. Опрокинув в рот содержимое кружки, капитан блаженно зажмурился и рассыпался в благодарностях.

— Ой, спасибо, господин подполковник, вы мне, можно сказать, жизнь спасли.

Немного поправив здоровье и придя в себя, офицер пожелал узнать последние новости. Квартирмейстер, видимо, обидевшийся за вчерашнее, поначалу был немногословен, но потом все-таки разговорился и постепенно выложил все, что знал об оперативной обстановке вокруг Коварны.

— Наследника позавчера эвакуировали, вместе с ним и вся свита снялась. Теперь в Ясене с квартирами стало намного лучше. А вы тоже вслед за ними уедете?

Обратно возвращаться совсем не хотелось, благо у Алекса сейчас был уважительный предлог задержаться здесь на некоторое время.

— Да, только подлечусь сначала. А что там с фортом?

— Можно сказать, удержали. После той ночной атаки, в которой вас ранили, османийцы ничего, кроме дежурных обстрелов, не предпринимали. Мы, в свою очередь, ввели в форт резервы, перебросили туда артиллерию. Мост со стороны османийцев саперы взорвали. Так что повторить тот успех противнику не удастся. А ведь в ту ночь все висело на волоске, промедли Скоблин с вводом резервов…

— Я бы с вами сейчас не разговаривал, — продолжил Алекс. — От двадцать второго полка много осталось?

— Не очень. В строю чуть больше двухсот пятидесяти штыков, в полковой батарее три орудия без лошадей и передков. Сегодня ночью остатки полка выведут из форта на переформирование. Хотя, фактически, требуется его заново формировать. А вам в нем какой интерес, капитан?

— Практически никакого. Но я в полку двое суток все-таки пробыл, в отражении штурма участвовал, вот и интересуюсь. Значит, если для форта номер два опасности более нет, то появляются все предпосылки, для реализации вашего плана по взятию Коварны?

— Он уже не мой, — грустно улыбнулся квартирмейстер шестой дивизии.

— А чей же? — изумился Алекс.

— Официально — штаба Палканской армии. В случае его успешной реализации, мне, может, какую медаль и дадут. Если вспомнят. Или вы наших порядков не знаете?

— Знаю, к сожалению. Но меня фамилия выручает. И влиятельные родственники. Так, когда начнется наше наступление?

— Не спешите, господин капитан. В свете последних событий, от любых авантюр, связанных хоть с малейшим риском, решено отказаться. В ближайших планах — захват люнета, расположенного к северу от форта номер два и закладка новой траншеи, что позволит обеспечить безопасное сообщение с фортом в любое время суток.

Капитан Магу тут же подхватил мысль квартирмейстера.

— А за это время подтянуть резервы, подвезти снаряды…

— Вот-вот. Можно подумать, османийцы будут ждать, когда мы закончим свои дела и займемся блокадой Коварны.

— А вы считаете, что нужно действовать немедленно?

— Да!

От волнения Светлорецкий вскочил на ноги и начал мерить ногами их небольшую комнату. Алекс лежа наблюдал за его перемещениями.

— Есть сведения, что Эник-паша заканчивает формирование тридцатитысячного резервного корпуса. У нас есть два, в лучшем случае три месяца. Если корпус Эника прибудет в Коварну, осаду можно снимать!

— И как вы хотите его остановить?

— Взять Лочев и Тешель, закрыть перевалы и пусть Эник бьется о них лбом, пока не растратит все свои резервы! На перевалах можно одним батальоном целую дивизию удержать! Впрочем, не мне вам это рассказывать. А в армейском штабе меня никто выслушать не захотел.

— Рапорт подавали?

— Само собой. Никакой реакции.

Поморщившись от боли в левом боку, Алекс приподнялся на локте.

— Значит, немедленно.

Остановившись, квартирмейстер рубанул воздух ладонью правой руки.

— Да, немедленно! Пока у нас больше людей, больше орудий, больше снарядов!

— Ладно, сегодня уже никуда не двинусь, а завтра, после перевязки заеду в штаб, попробую устроить вам аудиенцию у командующего. Так что будьте к этому готовы.

— Я уже давно ко всему и всегда готов, — махнул рукой Светлорецкий. — И так после прошлого раза начальник дивизии и начальник штаба волками смотрят за то, что через их головы к Скоблину обратился.

— Одним разом больше, одним меньше… Кстати, вам, господин подполковник, уже на службу пора, а мне лечиться.

Прежде, чем уйти, квартирмейстер посоветовал Алексу.

— Вы бы лечением-то не злоупотребляли бы, господин капитан, а то завтра не то, что до командующего, до госпиталя не доберетесь.