Капитан Немо

Днем 29 января остров Цейлон скрылся за горизонтом. «Наутилус» со скоростью двадцати миль в час лавировал в лабиринте проливов между Мальдивскими и Лаккадивскими островами. Мы обогнули остров Киттан, кораллового происхождения, открытый Васко де Гама в 1499 году, один из главных девятнадцати островов Лаккадивского архипелага, лежащего между 10° и 14°30′ северной широты и 69° и 50°72′ восточной долготы.

Мы сделали, стало быть, с момента выхода из Японского моря шестнадцать тысяч двести двадцать миль, или семь тысяч пятьсот лье.

На следующий день, 30 января, когда «Наутилус» всплыл на поверхность океана, островов уже не было в виду. Он держал курс на северо-северо-запад, по направлению к Оманскому заливу, который лежит между Аравией и Индийским полуостровом и служит входом в Персидский залив.

Очевидно, это был закрытый залив, не имевший выхода в море. Куда же вел нас капитан Немо? Я не мог этого сказать. Такой ответ не удовлетворил канадца, который именно в этот день спрашивал меня, куда же мы держим путь.

– Мы держим путь туда, мистер Ленд, куда ведет нас фантазия капитана.

– Фантазия капитана не может завести нас далеко, – отвечал канадец. – Персидский залив не имеет другого выхода, и, если мы войдем в него, нам придется возвращаться обратно тем же путем.

– Ну, что ж! И возвратимся, мистер Ленд. Если после Персидского залива «Наутилус» пожелает посетить Красное море, то Баб-эль-Мандебский залив всегда к его услугам.

– Позвольте, господин профессор, – отвечал Нед Ленд, – но Красное море, как и Персидский залив, не имеет другого выхода! Суэцкий перешеек еще не прорыт. Да и будь он прорыт, неужто такое законспирированное судно, как наше, отважилось бы вступить в канал, перекрытый шлюзами? Стало быть, Красное море не тот путь, который приведет нас в Европу.

– Но я не говорил, что мы идем в Европу.

– Что же вы полагаете?

– Я полагаю, что, посетив воды, омывающие берега Аравии и Египта, «Наутилус» возвратится в Индийский океан либо через Мозамбикский пролив, либо мимо Маскаренских островов и достигнет мыса Доброй Надежды.

– Ну-с, а когда мы достигнем мыса Доброй Надежды? – с особенной настойчивостью спросил канадец.

– Обогнув мыс Доброй Надежды, мы выйдем в Атлантический океан. В этих водах мы еще не бывали. Послушайте, друг Нед, неужели вам наскучило подводное плавание? Я же буду крайне огорчен, если наше увлекательное путешествие неожиданно окончится. Не всякому выпадет на долю такая удача!

– Но не забывайте, господин Аронакс, – отвечал канадец, – что вот уже три месяца мы живем пленниками на борту «Наутилуса»!

– Я этого не помню, Нед! Не хочу помнить! На борту «Наутилуса» я не считаю ни часов, ни дней!

– Но чем все это кончится?

– Кончится в свое время! Кстати, мы бессильны ускорить наступление конца, и споры на эту тему напрасны. Если б вы, Нед, сказали мне: «Представился случай бежать!» – я обсудил бы с вами шансы к побегу. Но такого случая не представляется, и, говоря откровенно, я не думаю, чтобы капитан Немо когда-либо рискнул войти в европейские моря.

Что касается Неда Ленда, он закончил разговор в форме монолога: «Все это хорошо и распрекрасно! Но, по моему мнению, в неволе ничто сердце не радует!»

В течение четырех дней, до 3 февраля, «Наутилус» плавал в Оманском заливе с разными скоростями и на разных глубинах. Казалось, он шел наудачу, как бы колеблясь в выборе пути; но ни разу за это время мы не пересекли тропик Рака.

Выходя из Оманского залива, мы на короткое время увидели Маскат, главный город протектората Оман. Я был очарован живописным расположением города среди черных скал, на фоне которых резко выделялись белые стены зданий и крепостей. Четко вырисовывались круглые купола мечетей, изящные шпили минаретов, радовала глаз свежая зелень набережных, спускавшихся террасами к самому морю. Но это было лишь мимолетное видение, и вскоре «Наутилус» погрузился в глубины этих угрюмых вод.

Затем мы прошли на расстоянии шести миль от аравийских берегов, мимо Хадрамаута, вдоль волнистой гряды прибрежных гор с развалинами древних храмов. Наконец, 5 февраля мы вошли в Аденский залив, настоящую воронку, вставленную в горлышко Баб-эль-Мандебского пролива, через которую воды Индийского океана вливаются в Красное море.

Шестого февраля «Наутилус» шел в виду города Адена, расположенного на скале, далеко выступающей в море и соединенной с континентом узким перешейком, настоящим аравийским Гибралтаром. Будучи захвачен англичанами в 1839 году, он превратился в неприступную крепость. Промелькнули вдали восьмигранные минареты этого города, который, по сказанию историка Эдризи, был некогда самым оживленным и богатым торговым пунктом на всем побережье.

Я был уверен, что капитан Немо, дойдя до этих мест, повернет обратно. Но, к моему удивлению, я ошибся.