Капитан Россия 2. Экстремум

После запуска Экстремума начал действовать в полную силу «Закон Яростной». В закон добавили расплывчатые, неточные формулировки: что такое «ненависть», что такое «вражда», что такое «предел нелюбви к власти» или «грань Экстремума». Экстремум принялся трактовать «закон Яростной» по-своему. ИИ читал переписку граждан в сети, подключался к динамикам и камерам телефонов и делал тайные записи. Большая часть людей недолюбливала и не уважала власть, подозревала её в нарушении законов, взяточничестве, рейдерстве, фальсификации выборов, репрессиях. Они обсуждали это с друзьями и родственниками во время встреч, в разговорах по телефону, в электронных сообщениях. Так получалось, что многие люди, делясь своими мыслями о ситуации в стране, по мнению ИИ превышали «грань Эктремума», и им предъявлялись обвинения в экстремизме. Экстремум обязывал прокуратуру возбуждать административные и уголовные дела, представляя доказательства, полученные скрытным путём.

Судебная система не смогла справиться с таким количеством дел. Однако в «законе Яростной» был предусмотрен способ выхода из кризисной ситуации: цифровой суд. Суды начали проводиться в интернете в режиме онлайн. Людям стали массово приходить СМС, что им необходимо зайти в личный кабинет на государственном портале и принять участие в судебном процессе, в противном случае суд состоится без них. Люди не успевали нанимать адвокатов, и им приходилось пользоваться услугами государственных защитников. Доказательства, предоставленные Экстремумом, считались неопровержимыми и полностью подтверждающими вину человека, поэтому процессы проходили быстро. Приговор выносился за пять минут. Наказание определялось по особой методике, указанной в «законе Яростной»: противоправное деяние оценивалось по «шкале Экстремума». Судья назначал одно из трёх наказаний: штраф, обязательные работы, тюремный срок.

За прошедшую неделю тысячи людей уже были заочно осуждены и арестованы цифровыми судами. Люди собирали сумку, в указанное время за ними приезжали и отвозили их сразу в тюрьму. Конечно, многие осуждённые уклонялись от ответственности, сбегали.

Общественность широко обсуждала цифровые суды, особенно суд над одной студенткой. Девушку защищал её отец:

— Она же просто шепталась сама с собой! Экстремум мерзавец подключился к её телефону и осуществил незаконную запись!

Прокурор протестовал:

— Согласно «закону Яростной» Экстремум вправе производить фото, видео и аудиозаписи преступлений. ИИ установил, что голос на сделанной записи принадлежит подсудимой. Она вслух оскорбила власть, это доказывает, что она мыслит преступно, и поэтому её следует наказать по всей строгости закона.

— Это был всего лишь шёпот.

— Да, шёпот, но словопреступный шёпот, — прокурор был неумолим.

В «закон Яростной» также ввели формулировки «словопреступления» и «мыслепреступления». Словопреступление указывало на мыслепреступление и считалось серьёзным нарушением закона.

Студентку приговорили к обязательным работам.

Мнения о цифровых судах, вынесенных вердиктах на основании доказательств, собранных Экстремумом, разделились. Федеральные СМИ считали приговоры фигурантов экстремистских дел заслуженными. Единомышленная Россия, принявшая «законопроект Яростной», так же была согласна с решениями судов. Правозащитники называли приговоры вопиюще несправедливыми, а действия Экстремума безумием. Независимые журналисты предрекали социальный взрыв. Друзья и родственники осуждённых считали решение цифровых судов судилищем, позором.

В массе своей население было поражено царящим произволом. Некоторые боялись говорить о творящемся беззаконии, были запуганы властью и новым грозным ИИ: Экстремумом. Новость о цифровых судах и тысячах осуждённых быстро облетела Россию и весь мир.

Люди удивлялось, почему Экстремум не преследовал настоящих преступников: бандитов, наркоторговцев, взяточников. «Почему ИИ терроризирует обычных граждан?» — задавалась многие вопросом. IT-специалисты сделали предположение, что Экстремум поражён вирусом, или его алгоритмы ошибочны, или у ИИ произошёл сбой. Разные эксперты призывали власти России приостановить деятельность Эктремума и разобраться в происходящем.

— Провокатора, который толкнул тебя в шлем у телекоммуникационного центра, осудили на четыре года колонии, — сказал Олег перед тем, как уйти из палаты. — Он напал на тебя, причинил тебе физическую боль.

— Это ложь, — ответил Данила. — Я почти ничего не почувствовал.

— В твоём костюме и шлеме есть датчики. Они показали, что ты испытал страдание. Поэтому твоё участие в цифровом суде не потребовалось.

— Я поговорю с прокурором. Я выступлю в суде на обжаловании приговора. Человек не должен получать такой срок за то, что толкнул меня. Наказание должно быть соразмерно содеянному.

— По новому закону дела об экстремизме не подлежат обжалованию.