Капитан Виноградов

— Сюда привезти… Ну, то есть не в смысле — прямо сюда! Нет, конечно… Я имею в виду — в Россию, так вот, сюда привезти — пара пустяков. Например, через Украину. Или Молдавию… Сложнее с Закавказским вариантом, и со Средней Азией есть трудности свои, но в целом не так уж и дорого.

Виноградов непроизвольно кивнул. Всем известно, нормальной границы с бывшими братьями по Союзу нет, за копеечную взятку табун носорогов провести можно, не скрываясь, а если денег жалко — отойди на проселочек, где постов нет: любой местный проведет!

— А почему легально, туристами не оформить?

— И так делаем! Но это хоть и спокойнее, но дороже все-таки обходится: визы, пошлина, таможня… Возня ненужная.

За окном взревел двигатель.

— Извини… Пойду, гляну!

Хозяин вытер руки относительно свежим полотенцем и встал…

Вскоре Виноградов уже мог видеть его в окне, обсуждающим что-то с переводчиком под сенью микроавтобуса. Дизель чихнул, захлебнулся, окатив неожиданной тишиной, потом снова зарычал, меняя обороты. Это продолжалось довольно долго — синицынский охранник успел дважды пройтись с канистрами от машины к лодочному сараю и обратно.

Владимир Александрович в очередной раз посмотрел, как по золотистому циферблату «ориента» торопится тонкая красная стрелка: пора и честь знать!

— Заждался?

— Есть немного.

— Шиповку на зиму ставить будешь? — ни с того ни с сего поинтересовался хозяин, отодвинув от себя остывшее мясо, он одним глотком прикончил остаток водки в стакане.

— Так ведь нету! — развел руками капитан.

— Зря! Поверь, кататься в гололед на летней резине — все равно что ходить в босоножках по снегу: в принципе можно, но неудобно и вредит здоровью…

— Остроумно… Сам придумал?

— Народная мудрость.

— Ты, кажется, что-то хотел? Или мне показалось?

— Понял! Продолжаю… Покойник занимался непосредственно финским направлением.

— Какой из них? Последнее время я что-то немного запутался.

— Петров. Витька… Все, в общем, без срывов было — схема отработанная, не дураками придумана! Но как-то летом не прошло подтверждение по очередной партии… потом по другой…

— Откуда подтверждение?

— Из конечного пункта. Есть такой городок на западном побережье… страны Суоми. Считай — ворота в Европу! Но это тебе неважно… Главное, что перед транспортировкой мы получали аванс — примерно половину. Потом переправляли бедолаг в Финляндию, откуда те сообщали на родину — о’кей! После чего выплачивался остаток.

— Доверяй, но проверяй! Гуманисты…

— Нормальная система. Румынские партнеры тогда встревожились, начали Тамарина теребить…

— Это что — румынские беженцы были?

— Да. В этом случае — оттуда… В июле, правда, четверо суданцев не доехали, но как-то без шума обошлось: может, их друзей на родине успели шлепнуть, может, еще чего… Так что это списали — на естественную убыль.

— Как на овощебазе… А из-за наших бывших социалистических братьев скандал поднялся? Сколько их пропало?

— Двадцать семь в общей сложности.

— Некисло!

— Конечно… Естественно, вопрос о престиже фирмы — шеф всех на уши поставил, пошли по цепочке. Своих ребят подключили в органах: у тебя, в комитете… Ноль! Кого только не задействовали, Саныч! Ты удивишься…

— Гутмана тоже?

— В том-то и дело. Даже командировку ему оформили, якобы как спонсорские от турфирмы…

— С чего бы? Такой уж он прямо талантливый?

— Да нет… Во-первых — репутация: разоблачитель, борец с коррупцией! Многие клюют, как на живца. Если бы ты знал, сколько потенциальных утечек информации он нам предотвратил!

Виноградова передернуло — слыхал, как это бывает… Человек не решается идти в Большой дом: боится, не доверяет людишкам в погонах, а может быть, просто заработать хочет? На сенсации. Но ведь есть же некто Гутман! Отважный разгребатель грязи, автор сенсационных репортажей… Самый высокооплачиваемый репортер криминальной хроники! И наивный дурачок звонит ему, конспирируется, назначает встречу… Потом рассказывает все, обещая до поры до времени больше никому ни слова… А потом погибает — легко, от несчастного случая, если повезет. А если не повезет…

Синицын заметил реакцию собеседника, но продолжил:

— Во-вторых, последнее время в Питере его охраняли бойцы из Отряда. Кто-то перестарался, ну и… А в Хельсинки все-таки посвободнее — и наши люди с ним могли встречаться, и те, у кого было что сказать.

— Логично.

— Тем более что концы обрывались как раз между Выборгом и Лаппенрантой.

Концы в воду, подумал Владимир Александрович и представил себе тех утопленников в бухте…

— Где-то за неделю до смерти Гутман сообщил, что на него вышел интереснейший человечек… Слушаешь?

— Меня это не интересует.

— Ты в любой момент можешь уехать! Никаких проблем.

— И живым до дому доберусь?

— Может, тебе еще роту автоматчиков дать? И балдахин с носилками?

— Не ори! Допустим, я тебе верю… Иначе не приехал бы. Ну?

— Расскажи про Лукенича.

— Про кого?

— С самого начала — о чем просил, чем интересовался… что предлагал? Ведь нашел же тебя — негласно? Без свидетелей?

— Синицын… — Владимир Александрович протяжно вздохнул и с оттенком сожаления посмотрел на собеседника — Синицын, ты всерьез думаешь, что я тебе отвечу?

— Надеюсь.