Капкан для бабочки

— Что я слышу, не прошло и века, как несравненная Кира уже не шарахается от меня и даже приглашает на рандеву!

Он усмехнулся так откровенно, что Кики возмутилась.

— Да что ты себе навоображал? Короче, если мы не встретимся в самое ближайшее время, ты очень пожалеешь.

— Это угроза?

— Это констатация факта. Я сейчас недалеко от офиса Стаса. Где мы можем встретиться?

— Звучит интригующе. Ладно, я постараюсь в темпе вальса досовещаться и выбраться куда-нибудь на ланч. Возле нашей богадельни есть неплохая забегаловка, там и пообедаем. Я угощаю.

— Слава Богу, я пока в состоянии заплатить за свой обед. Говори, как найти это заведение?

Вадим в двух словах объяснил дорогу и поспешно отключился. Что ж, по крайней мере, в своих переживаниях Кики будет не одна. Интересно будет взглянуть на реакцию вечного счастливчика Дружинина.

Через полчаса она уже входила в просторный и светлый зал того самого кафе. Вадима нигде не было, и Кики заказала стакан минералки и зеленый чай. Еще около получаса она ждала Вадима, нетерпеливо оглядываясь в сторону входной двери. К тому времени она уже ощущала легкий голод, поэтому подозвала официантку и ткнула не глядя в первый попавшийся салат.

Наконец, Дружинин появился: неспешно вошел в зал, словно и не опаздывал на встречу. Выглядел, как всегда, выше всяких похвал: в безукоризненном костюме и ослепительно-белой рубашке. Галстук и запонки прилагались. Кики на миг ощутила стыд за натянутые в утренней спешке старые джинсы и бесформенный свитерок.

Впрочем, она не на свидание пришла. И Вадиму придется пережить общество невыспавшейся и ненакрашенной девушки.

— Приветствую, — он сел напротив и потянулся, чтобы традиционно чмокнуть в щечку.

— Предлагаю на сегодня обойтись без поцелуев, — сказала Кики, отстраняясь. — У меня к тебе разговор. Серьезный.

— Мне заранее страшно, — ухмыльнулся Вадим. — Ты подождешь, пока я сделаю заказ? Умираю от голода!

Он продиктовал подошедшей официантке основательный заказ, попросил «не затягивать, иначе у него сорвется важная встреча» и обратил взгляд на Кики, съежившуюся на краешке стула.

— Да, вид у тебя странный. Что происходит, Кики?

— Я должна тебе рассказать одну вещь. Я сама узнала обо всем только вчера…

— Да?

— Ты обещаешь, что не будешь кидаться в меня предметами?

— С какой это радости я должен в тебя кидаться? — изумился Вадим.

— Потому что с гонцом, принесшим дурные вести, обычно вытворяли вещи и похуже.

— О черт, не тяни и выкладывай все как есть!

Кики трясущимися руками сорвала с сигаретной пачки обертку и торопливо закурила.

— Стас спит с твоей женой, — мрачно объявила она.

Реакции Вадима можно было позавидовать. Его лицо осталось невозмутимым и непроницаемым, словно Кики сообщила о перемене погоды. Он лишь сглотнул, и побарабанил пальцами по кожаной папке меню.

Кики курила и молча наблюдала за ним.

— Отлично, — произнес наконец Вадим.

— Ты полагаешь?

— Ты расстроена, конечно. Как ты узнала?

— Случайно. А потом увидела их обоих, ну… ты понимаешь…

— Понял, можешь не продолжать. Подробности меня мало интересуют.

— Меня, в общем-то тоже.

Вадим тоже закурил, и они оба замолчали. Кики попросту не знала что сказать. Она чувствовала себя глупой и потерянной. Черт!

— Что ты намерена предпринять? — спросил он спустя минуту. — Ты уже думала об этом?

— Все, что нужно, я уже предприняла. Я уволилась с работы. Со Стасом я больше встречаться не буду.

— Тебе гораздо легче.

— Что? — взвилась Кики. — Мне легче? По какой это, позволь узнать, причине? Только потому, что у меня в паспорте нет штампика о браке? И хорошо, что нет!

— Тихо, успокойся, пожалуйста, — взмолился он. — Давай не будем закатывать истерики.

— Прости, — буркнула она, затягиваясь сигаретой.

— Я имел в виду, что тебе по крайней мере не придется заниматься всей этой ерундой с разводом: суд, раздел имущества…

— Ты собираешься с ней разводиться?

— Пока не знаю. Это так вот с ходу не решается. К тому же, как тебе, наверное, известно, я и сам не святой…

— О да! — ядовито выпалила она и надолго умолкла, погрузившись в раздумья.

Тем временем Вадиму принесли заказ, и он накинулся на еду, словно ничто его не тревожило. Казалось, ему не испортит аппетит даже новость о надвигающемся конце света.

— Слушай, ты почти спокойно это воспринял… Ты знал? — решила уточнить Кики.

— Насчет Стаса — нет, понятия не имел. Черт возьми, мне твой мальчик всегда казался таким рохлей, а он вот что натворил, — и он сдавленно засмеялся. Потом вдруг закашлял, и Кики торопливо подсунула ему бутылку, в которой еще плескались остатки минеральной воды.

— Не вижу ничего смешного.

— А ты подумай сама. В то время, как ты изображала из себя святую, наши дражайшие половины вовсю развлекались друг с другом.

Кики застонала, словно от сильной боли и подавила порыв запустить в Дружинина пепельницу.

— Если ты видишь в этом хоть каплю смешного, флаг тебе в руки. Избавь меня, пожалуйста, от своего извращенного чувства юмора! Лучше скажи, сколько, по-твоему, это могло продолжаться?