Капкан для бабочки

Она приехала домой гораздо позже именно из-за аварии. Кики подняла на Раменского обрадованные глаза. На месте происшествия они проторчали больше двух часов. Значит, у нее есть алиби, нерушимое и неоспоримое, запротоколированное симпатичными гаишниками. В то время, когда Матвеева ударили статуэткой по затылку, она торчала на Каширском шоссе в присутствии нескольких свидетелей.

— У меня есть алиби, — заявила она с превосходством в голосе.

«Что, съел»? — прочел Раменский в ее взгляде.

— Что вы говорите? Послушаем, это очень даже интересно.

Кики со смаком поведала о ДТП на Каширке, еле сдерживая распиравшую ее радость. Майор мрачнел на глазах, и теперь снова казался стопроцентным тюфяком.

«Маленькая дрянь!» — прочла Кики в его взгляде.

— Коля, проверь информацию. Андрей — отойдем на минуточку.

Пока Раменский шептался с оперативником, Кики выкурила сигарету. Дрожь сотрясала все ее тело, сигарета плясала в пальцах.

Черт возьми, что происходит? Почему этот незнакомый тип был убит в ее доме, именно в то время, когда она должна была оказаться дома? Что это, случайное совпадение или хитроумный расчет?

Ее мысли прервал голос Раменского, в котором едва заметно вибрировали нотки разочарования. Атмосфера вокруг накалилась до предела, и Кики вдруг ясно ощутила, что чувствуют хищники, упустившие добычу.

— Кира Сергеевна, а теперь повторим все для протокола.

Весь следующий час Кики, едва шевеля губами, рассказывала эту историю в очередной раз, а Раменский с ехидным блеском в глазах в очередной раз задавал вопросы. Тем временем оперативник по имени Андрей дозванивался в ГАИ.

К полуночи все было ясно. И хотя Кики уже морально приготовилась провести ночь в камере, никто не стал ее задерживать. Видимо, тех гаишников все-таки нашли, и ее алиби подтвердилось.

Ее торжеству не было предела, и даже накопившаяся усталость отступила и поблекла. По крайней мере, на сегодня от нее отстанут.

Вскоре менты убрались, тело увезли, супружеская чета из соседней квартиры попытались было сунуться к Кики с расспросами, но она без зазрения совести вытурила их.

Наконец-то она одна! Но — в разоренном доме, насквозь пропитанном запахом крови, смерти и чужим сигаретным дымом. Кики устало села на ставший уже привычным стул посреди прихожей, вытянула ноги и, наконец, разрыдалась, закрыв лицо руками. Плакала она долго, сладко, выплескивая страх и панику.

И тут в дверь постучали. Она подскочила, рванулась к двери и приникла к дверному «глазку». На лестничной площадке в гуще темноты кто-то стоял, и Кики струхнула.

Неужели вернулся убийца?

Паника сдавила горло холодными липкими пальцами. Кики сглотнула. Она нашарила глазами единственное, что могло сгодиться в качестве оружия. Маникюрные ножнички. Как жаль, что злополучную статуэтку забрали менты. Ее способность проделывать дыры в черепах уже хорошо известна.

— Кира Сергеевна, это Раменский, — раздалось из-за двери.

Паника отпустила. Пальцы на горле разжались, и Кики с облегчением открыла дверь, чувствуя, как трясутся руки.

— Испугались? — насмешливо спросил майор.

— Что вам нужно?

— Мы еще не все выяснили. Я, конечно, вернусь утром, но мне нужно узнать у вас кое-что еще. Прямо сейчас.

— Я вас слушаю, господин Раменский. Но учтите, я слишком устала, и еле держусь на ногах.

— Я не буду вас долго мучить, — пообещал тюфяк. — Первое. Когда вы вошли в квартиру, дверь была закрыта?

— Да, закрыта.

— У вас ведь не английский замок. Его нужно закрывать на ключ.

— О господи…

— Вы меня поняли, ведь так? Убийца закрыл дверь снаружи. Ключом.

Ладони у Кики заледенели. Раменский пристально смотрел на нее.

— И в связи с этим второй вопрос. У кого были ключи от вашей квартиры?

— Я… я не помню, — пролепетала она.

— Кира Сергеевна, не валяйте дурака! — рявкнул он. — Что значит, вы не помните?

— Нет, я помню, конечно… Ни у кого нет.

— Но кто-то все же открыл дверь. Подумайте над этим.

— Извините, я сейчас немного не в себе, — сказала она слабым голосом. — Вы не возражаете, если мы поговорим об этом позже?

— Конечно, Кира Сергеевна, отдыхайте. Всего хорошего.

С этими словами пыльный мешок с отрубями развернулся и исчез в темноте. Кики быстро захлопнула дверь и обессиленно привалилась к ней спиной. Часы показывали половину первого. Самое время для размышлений об убийстве. Еще немного — и она точно свихнется.

Она оглядела свою несчастную квартиру: полные пепельницы, грязь от ботинок, повсюду рассыпан порошок для снятия отпечатков.

И повсюду витал этот запах — он уже заметно поблек, но Кики по-прежнему ощущала его. Кажется, он навеки въелся в ноздри, этот запах, от которого встают дыбом волосы, и леденеет в позвоночнике, и пальцы сами собой стискиваются в кулаки.

Бурая подсохшая кровь на полу вызывала у нее тошноту и, почти теряя сознание от усталости и отвращения, Кики принялась искать ключи от машины.

Она не сможет остаться одна ночью в пустой квартире, где несколько часов назад убили человека. Если бы здесь был Стас, то ей стало бы чуточку полегче.