Капкан для «Барбароссы»

Я — «Миг», истребитель,Мотор мой звенит,Небо — моя обитель,Но тот, который во мне сидит,Считает, что он — истребитель.В этом бою мною «юнкерс» сбит.Я сделал с ним, что хотел.А тот, который во мне сидит,Изрядно мне надоел.Я в прошлом бою навылет прошит,Меня механик заштопал,

Но тот, который во мне сидит,Опять заставляет — в штопор.Из бомбардировщика бомба несётСмерть аэродрому,А кажется, стабилизатор поёт:«Мир вашему дому!»Вот сзади заходит ко мне «мессершмитт».Уйду — я устал от ран,Но тот, который во мне сидит,Я вижу, решил на таран!Что делает он, ведь сейчас будет взрыв!..Но мне не гореть на песке:

Запреты и скорости все перекрыв,Я выхожу из пике.Я — главный, a сзади, ну чтоб я сгорел! -Где же он, мой ведомый?Вот он задымился, кивнул и запел:«Мир вашему дому!»И тот, который в моем черепке,Остался один и влип.Меня в заблужденье он ввёл и в пике -Прямо из мёртвой петли.Он рвёт на себя, и нагрузки — вдвойне.

Эх, тоже мне лётчик-ас!И снова приходится слушаться мне,Но это в последний раз.Я больше не буду покорным, клянусь!Уж лучше лежать на земле.Ну что ж он, не слышит, как бесится пульс?!Бензин — моя кровь — на нуле.Терпенью машины бывает предел,И время его истекло.Но тот, который во мне сидел,Вдруг ткнулся лицом в стекло.Убит! Наконец-то лечу налегке,

Последние силы жгу.Но что это, что? Я в глубоком пикеИ выйти никак не могу!Досадно, что сам я немного успел,Но пусть повезёт другому.Выходит, и я напоследок спел:«Мир вашему дому!»Мир вашему дому!

Да, потери были огромные: из полусотни Миг-1 и Миг-3 к моменту переброски далеко на восток в строю осталось только восемь, два полноценных звена. Из двух с лишним десятков И-16 — только три штуки.

«Ишачков» сразу же передали «штурмовикам». Тягаться в воздушных схватках с «мессерами» они на равных уже не могут, а вот поработать эрэсами по земле — за милую душу. Если в самые первые дни войны их ещё применяли для борьбы с бомбардировщиками, прорывающимися на восток в плотном строю эскадрилий и даже авиагрупп, то потом гоняться на них за тройками и шестёрками, да ещё и идущими под прикрытием истребителей, стало не с руки. Тем более, с подцепленными под крылья «бочонками» пусковых установок на 32 реактивных снаряда. К тому же, противоавиационные эрэсы С-5, как и предупреждали снабженцы, быстро закончились. Зато в тех, что предназначены для борьбы с пехотой и бронетехникой противника, нужды не возникает.

А уцелевшие «миги», не единожды пробитые и заштопанные, как поётся в песне, отправили на заводской ремонт. «Технари» из батальона аэродромного обслуживания, конечно, старались поддерживать машины (включая поступавшие в полк уже в ходе войны) в работоспособном состоянии, но каждый механизм имеет свой ресурс, и по выработке его машина может просто рассыпаться в воздухе.

Старший лейтенант Середа теперь уже считается заслуженным асом: семь сбитых вражеских самолётов лично и три в составе группы. Последнее значит, что по самолёту противника вели огонь несколько машин, и невозможно точно установить, чей снаряд или пуля «поставили точку» в его существовании. В качестве признания заслуг Леонида на его груди запылали рубиновой эмалью ордена Красной Звезды и Боевого Красного Знамени. Сам он при доукомплектовании возглавил полностью выбитую в июньских боях третью эскадрилью полка. А полк стал Краснознамённым.