Капкан для медвежатника

Освободившись от платья, Савелий стал стягивать с Елизаветы рубашку. Она опять терпеливо помогала ему, и когда пеньюар был отброшен на пол, показались два белых полушария с темными вишенками сосков, покачивающиеся при всяком ее движении. Это вызвало в нем такой прилив желания, что он готов был броситься на тело Елизаветы и если не испить его, то уж точно съесть до последней косточки. Не следовало уподобляться мальцу, впервые увидевшему обнаженное женское тело. Торопиться не надо, как говаривал фельдмаршал Кутузов, готовясь к битве при Бородино. Впереди их ждало настоящее сражение…

…Им понадобилось еще четверть часа, чтобы прийти в себя. А потом Лиза сказала:

–  У нас есть возможность уйти. Сейчас. Решайся.

–  Нет, надо сделать дело для этого банкира. Потом – уйдем.

–  Потом тебя отправят обратно на пароход, – возразила Савелию Елизавета.

–  Не волнуйся, я все продумал.

–  Я все равно волнуюсь.

–  Ты любишь меня?

Она удивленно подняла брови:

–  Конечно. Как же может быть иначе. Ты даже не представляешь, как я по тебе соскучилась.

–  Ну вот, – он улыбнулся. – Женщинам за мужчин волноваться положено. Особенно, если они их любят...

В дверь робко постучали.

–  Это, наверное, Мамай, – сказала Лизавета.

–  Впусти, – произнес Савелий, – у нас осталось еще около двадцати минут.

Мамай был вне себя от радости. Родионов его обнял, и старый товарищ Савелия, служивший еще Парамону и бывший Савелию вроде дядьки и телохранителя, прослезился.

–  Хузяин, – повторял он. – Хузяин...

Из узких глаз хладнокровного убийцы скатились на рябую щеку две крупных слезы. Это растрогало Савелия Николаевича больше, нежели бы слезы старушки или плачущего ребенка. Он похлопал Мамая по плечу и хрипловато сказал:

– Ладно, Мамай. Давай к делу...

Глава 15

ШКАТУЛКА С СЮРПРИЗОМ

За Савелием Родионовым постоянно следовали два жандарма, переодетые по настоянию Гури в шорты и летние рубашки, чтобы не мозолить аборигенам глаза. Впрочем, те, привыкшие к арабам, неграм, туркам, англичанам, испанцам, португальцам, французам и прочим иноземным племенам, населявшим земной шарик, были не любопытны и нос в чужие дела не совали.

Помимо жандармов и пристава, не пожелавшего переодеться и парившегося в своей синей жандармской форме и сапогах, за Родионовым присматривали четыре молчаливых индуса с огромными тесаками на боку. Смотрелись они забавно: цветастые шальвары, тюрбаны, шюзы с загнутыми носами – и вдруг снур, оканчивающийся каким-то средневековым тесаком, похожим на нож по разделке туш. Таким запросто можно было отрубить голову или рассечь человека надвое от маковки на затылке и до мошонки.

Немного в сторонке ото всей этой кодлы следовал Мамай. Тесака при нем не было, зато имелся старый и проверенный не раз в деле финский нож, подаренный Занозой. Заноза был подельником Савелия и Мамая в нескольких делах, но основная его деятельность была оберегать Парамона и Лизавету, когда Савелий был «в отъезде». Худой и длинный, как жердь, к тому же невероятно набожный, Заноза на первый взгляд не представлял никакой опасности. Но это впечатление было обманчивым: свет еще не видывал такого ловкача и умельца, каковым был Заноза. Этим он и пользовался. И был у фартовых в особом почете.

Дело, как понимал Мамай, предстояло непростое.

Надлежало доплыть до Слоновьего острова, найти пещеру, где хранится этот чертов Черный Камень, обезвредить охрану и дать Савелию Николаевичу спокойно сделать свое дело. Такого рода предприятий у короля российских медвежатников, насколько было известно Мамаю, еще не было, и как-то оно все повернется?

Мамай вздохнул, что не ускользнуло от внимания Савелия:

–  Что вздыхаешь, Мамай?

–  Тумаю.

–  О чем?

–  О теле.

–  Каком теле? – удивился Родионов.

–  Не о теле, а о те-эле! – пояснил Мамай.

–  О деле, что ли?

–  Ну та.

–  И что ты думаешь о деле?

–  Опасное тело.

–  У нас много дел было опасных, и что с того?

–  Итэ трукое.

–  Другое, да. Но нам надо его обязательно сделать. Понимаешь?

Мамай кивнул. Спорить с Савелием Николаевичем всегда было трудно и, по большей части, бесполезно.

Ночью они отправились к гавани на набережной Марин-драйв. Это были ворота страны, куда причаливали корабли, пунктом назначения которых была Индия.

В гавани их ждала большая лодка с парусом. Два человека сидели на веслах, и их лица были закрыты наглавниками.

–  Не боитесь, ребята? – спросил Савелий жандармов.

Те в ответ только хмыкнули, хотя им в таких передрягах не приходилось бывать. Отважные, однако, ребята, эти жандармы.

Плыли не очень долго, так что поездка больше смахивала на морскую прогулку.