Капкан на наследника

Я повернул ключ зажигания, мотор ожил, довольно заурчал. Подождав с минуту, я вырулил на дорогу и слился с движением, пристроившись за грузовиком. На следующем же перекрестке я повернул налево и заметил, как позади меня сверкнул фарами автомобиль, который замедлил ход и на следующем повороте не пожелал обгонять меня. Я вырвался немного вперед, развернулся и припарковался на подъездной дорожке частного дома, ожидая своих попутчиков в компании с любимым стволом 45-го калибра. Свет, льющийся из окон, оказался настолько ярким, что освещал дорогу не хуже фонарей и без труда высветил лица парней в следующем за мной по пятам седане. Всего-навсего парочка хохочущих подростков, у одного из них в руках банка пива. Они медленно проехали мимо и направились вниз по улице. Один даже высунулся из окна и посвистел попавшейся на пути девчушке.

Я убрал пушку и вернулся в машину. Опять мне мерещились привидения, и я даже хотел было разозлиться на себя самого, но тут же припомнил, что подобные перестраховки не раз спасали мою дурную голову. На этот раз я убедился, что за мной точно никого нет, и поехал по старой дороге Стиллмана, ведущей прямо за город, от всей души надеясь на то, что хорошо запомнил инструкции Тода.

Из чистого любопытства я свернул к развалинам когда-то очень популярного борделя, о котором навел справки в местной риелторской фирме. Там мне сказали, что, насколько им известно, здание это никогда не выставлялось на продажу, а Тод только подтвердил слова профессионалов. «Черт побери, Дог, — поведал он мне по телефону, — да Люси Лонгстрит и не думала уезжать за тридевять земель. Она перебралась на маленькую ферму вместе со своей служанкой-негритянкой, на ту самую, где раньше была автобусная станция, когда еще только-только открыли первую линию. И насколько мне известно, старуха до сих пор там. Видел их примерно год тому назад, сидели на крылечке, играли в „балду“. Не желают ни с кем иметь никаких дел».

Я застал Люси за тем же занятием, что и Тод: она так же сидела на крылечке и играла в «балду» с Бет, своей цветной служанкой. Обе постарели, подурнели, голоса их стали скрипучими, обе вооружены невероятных размеров потрепанными словарями. С годами Люси похудела, словно время сожрало весь ее жир, и теперь кожа на руках и под подбородком провисла складками, но рыжие волосы совсем не изменились и по-прежнему отливали золотом. Это были волосы той, другой Люси, которую я знал в детстве, и перстни с бриллиантами тоже дошли до наших времен из другой эпохи, но если раньше они с огромным трудом налезали на пухлые пальцы, то теперь болтались на ее костлявых руках.

Именно Бет, постаревшая, но вечная Бет, узнала меня и сказала, как само собой разумеющееся:

— Вот это да! Вы только поглядите, мисс Люси, кто к нам пожаловал!

Люси всегда отличалась умом, который имел свойство сжиматься, словно стальная пружина, и столь же легко возвращаться в исходное положение, поэтому ей понадобилось каких-то пять секунд внимательного изучения гостя, после чего она захлопнула словарь и спокойно произнесла:

— Незаконнорожденный внук Камерона с идиотским именем.

— Прямо в точку, Люси, — улыбнулся я.

— Слышала о тебе кое-что, в газетах читала. Присаживайся, — махнула она рукой. — Бет, пойди принеси нам чего-нибудь выпить.

Я бросил шляпу на стол и плюхнулся в потрепанное кресло.

— Рада видеть тебя, малыш, — сказала она.

— А ты не слишком сильно изменилась.

— Кого ты хочешь обмануть, сынок? Приглядись-ка хорошенечко.

— Я об отношении к жизни.

Вернулась Бет с бутылкой виски и тремя стаканами на сверкающем серебряном подносе, который, как я припомнил, был в ходу еще в старом борделе. Бет разлила виски по бокалам, в которых уже звенели кубики льда, добавила имбирного лимонада и вернулась к своему словарю.

— Не обращай на меня внимания. — Люси подняла свой бокал и одним махом вылила в себя все его содержимое. — Теперь нечасто выпадает случай выпить.

— Может, не стоило бросать свое дело?

— Черт побери, в наши дни все заполонили любители. Никакого профессионализма! Не осталось никого, кто мог бы содержать приличное заведение, — вздохнула она, вытянула из кармана длинную сигару, зажала ее между зубов и поднесла зажигалку.

— Могла бы хоть кончик откусить, — покачал я головой.

— Я не феминистка, сынок.

— Да ты и никогда ею не была.

Она откинулась назад, с наслаждением попыхивая своей сигарой, скрестила ноги и одарила меня лукавой улыбкой:

— Мне тут на днях шепнули, что ты можешь заехать.

— И кто же это у нас такой сообразительный?

— Местный коп по имени Бенни Сачс. Немногие в курсе, что я еще не откинула копыта. Есть у него кое-какие забавные идейки на твой счет, вот он и передал мне весточку.

— Какие еще идейки?

— Вроде что-то касательно твоих кузенов.

Я пожал плечами и попробовал коктейль. Да, силен, ничего не скажешь. Энергия так и прет.

— Чего волноваться, если ты больше ни с кем не общаешься? Это так, чисто дружеский визит, по старой памяти.