Капкан (СИ)

- Логика. - Кивает, кладет деньги на стол, затем вытаскивает из коробочки часы, подходит ко мне и надевает их на руку. - Пожалуйста, возьми хотя бы их. Это просто подарок.

Вадим смотрит на меня так, будто от моего решения зависит судьба уссурийского тигра или каких-нибудь черепах с острова Пинта.

- Только чтобы тебя не обижать. Но больше никаких побрякушек, ничего мне дарить не надо.

Целует, а я с удовольствием отвечаю, отмечая про себя, что было бы неплохо оттрахать Вадима еще раз, сегодня вечером.

- У тебя как, задница не болит?

- Нормально все. - Краснеет.

Хотя по виду особо не скажешь. Выглядим мы забавно. У обоих у рубашек пуговицы отсутствуют где-то наполовину. Вадим в засосах, но не замечает этого, красивый, хоть и помятый.

- Ты есть хочешь?

- Не знаю. - Поглядываю на него. - Я поеду домой.

- К кому? - В глазах зажигается огонек ревности.

- Не знаю… - А действительно, где мне ночевать? Все мои вещи до сих пор у Сережи. Смотрю на Вадима, который покусывает губы, видимо, не в состоянии разобраться, дошли ли наши отношения до той стадии, когда мы можем жить вместе или нет.

- Поехали ко мне. А завтра заедем за твоими вещами. Где они?

- Еще у Сережи.

- Значит, заедем к Сереже. Я закажу еды на дом, идет?

Киваю. Ласковый ты мой.

- А жена?

- Я разведен, ты чего? - Вадим ржет в голос.

- А она не приедет? Как она отреагирует, если вдруг узнает, что ты с мужиком пожить решил?

- Знаешь, за те деньги, которые она получает в качестве алиментов, я могу жить хоть с балетной труппой, хоть с футбольной командой.

***

Я искренне считал, что отучить Вадима Арнольдовича распускать руки будет непросто. Он слишком красив, эгоистичен и, чего греха таить, мудаковат. Как ему объяснить, что такое больно? Больно другим, а не только ему? Я не имел об этом никакого представления. Однако, судьба в первый же день все расставила на свои места. Точнее, в первую же ночь.

Вадим вез меня к себе домой, когда я почувствовал, что секса, судя по всему, у меня не будет не только сегодня вечером, но, возможно, в ближайшие пару дней тоже. Да и вообще, такое впечатление, что это меня ебали, а не его. Виной была растущая тупая боль в боках. Вадим заметил, что что-то не так и начал выспрашивать, почему я такой мрачный. Но, я твердо решил, что признаваться в своих страдашках не буду. Я ж мачо, а не чмо. Будь я с Сережей, я бы выпил чего-нибудь крепкого, но, вспомнив, как реагирует Вадим на мое пьянство, такой вариант я исключил сразу. Опять по морде бить начнет… А мне только этого и не хватало сейчас.

Ел я плохо, даже не особенно обращал внимание ни на планировку квартиры, ни на щебетание Вадима.

- Ты что, по Сереже скучаешь?! Чего ты сидишь такой кислый?

- У меня аклиматизация еще не прошла. - Конечно же, я соврал. - Пошли спать. Где ты мне постелишь?

- Со мной в одной кровати. - Вадим уже сам ходил весь дерганый, видя, что со мной что-то не так, но не понимая причины. - Или ты против?

- Куда постелишь, туда и лягу.

Заснул я с трудом, на спине, а проснулся часа через четыре, ныло все тело. Вадим лежал, распластавшись, рядом. Хорошо ему, поганцу. Не то что мне.

А еще очень хотелось пить. Отбросив одеяло, я еле поднялся, и, с трудом ориентируясь в квартире, направился на кухню. Мой план был прост. Выпить воды из-под крана, затем найти где-нибудь крепкий алкоголь и отхлебнуть пару глотков. Мой опыт подсказывал, что это поможет мне спать крепко и не чувствовать ни ног, ни рук, ни ноющих боков и живота. Сволочь ты, Вадим, редкостная сволочь. Никогда тебя от души не пиздили, даже в детстве.

С трудом найдя выключатель, я включил свет на кухне и полез к крану. Напившись воды, я начал открывать по очереди шкафчики, пока в одном из них не нашел початую бутылку коньяка. Отлично.

Вадим зашел на кухню, когда я уже опрокинул стопку. Это еще хорошо, что я додумался не из горла пить. А вот то, что меня застукали за ночным потреблением алкоголя, это плохо, очень плохо. Точно выгонит.

- Ты чего? - Щурится от резкого света. - Ты что, коньяк пьешь?

- Коньяк. Пью. - Сейчас опять начнет руки распускать. - Мне надо. - Вадим мрачнеет, а я невольно стараюсь прикрыть руками больные места.

- То есть ты опять за свое?

- Если ты меня попытаешься ударить, то я тебе разукрашу морду. - Вот сейчас кинется, вижу, как сжимаются его губы. Делает шаг вперед, но вдруг останавливается.

- Приподыми руки.

- Иди спать.

- Что это? Это не тени… - Обходит меня, сидящего на барной табуретке.

- Вадим, жалеть меня надо было когда ты меня избивал вчера. А сейчас просто свали в туман. - Поднимаюсь, поворачиваюсь спиной к нему, чтобы налить пятьдесят грамм.

- Повернись.

- Я не балерина, чтобы вертеться, особенно сегодня. Я просто немного выпил, это будет моей общей анестезией.

- Подожди, у меня есть мазь…

Кто б сомневался, что она у тебя есть. Вадим убегает в комнату, а я опираюсь руками о столешницу. От любого движения весь торс начинает ныть от боли. Отодвигаю стопку. Приятное тепло растекается внутри. Шаги за спиной.

- Больно?