Капкан супружеской свободы

Две молодые женщины не обращали ни малейшего внимания на потерявшего дар речи мужчину и с интересом разглядывали друг друга. Соколовский уже открыл было рот, чтобы прервать затянувшееся дурацкое молчание и как-то объяснить обеим все происходящее, как вдруг Натали взяла инициативу на себя.

– У нас ранняя гостья, Алеша? - обернулась она к нему с неподражаемо-интимными нотками в голосе и зевнула так, что всем стал виден ее маленький язычок, розовый, как у кошки. - Отчего же ты не познакомишь нас?

И обманщица подошла к брату, обвив его шею обнаженной рукой и прижавшись к нему движением, не оставлявшим никаких других истолкований, кроме одного-единственного. Соколовский замер, оказавшись вторично в женских объятиях, а Лида с достоинством прошествовала мимо них в прихожую, не опустившись до хлопанья дверью, а, напротив, прикрыв ее за собой со всей мыслимой тщательной интеллигентностью.

Алексей с подозрением уставился на Натали, а та, мгновенно отодвинувшись от него, громко захохотала, еле выговаривая между приступами смеха:

– Ну что? Здорово я тебя выручила?

– Да с чего ты взяла, что меня надо выручать? - с непонятной досадой осведомился Алексей. - Если хочешь знать, ты вела себя просто вызывающе.

Рыжая бестия подмигнула ему, задорно подбоченясь:

– Так ведь это ж ясно без всяких слов. Надоевшая любовница, не верящая, что все уже позади, старые связи, тяготящие человека, нудные сцены выяснения отношений… Есть только один способ разрубить этот узел одним махом: продемонстрировать женщине новую счастливую любовь. И что, скажешь, я плохо сыграла свою роль?

Алексей, открыв рот, смотрел на нахального бесенка, так смело взявшего на себя роль судьи и вершителя чужих судеб. Да есть ли на свете хоть что-нибудь, в чем бы они сомневались, эти молодые?! И имеет ли он право сейчас читать ей нотацию, как непременно сделал бы в подобном случае Татке? Впрочем, с облегчением тут же сообразил Алексей, его дочь, при всей ее свободе и раскованности, никогда, пожалуй, не позволила бы себе столь легкомысленной выходки. И, взглянув на Натали уже почти с нежностью, он подумал: современная француженка, черт бы ее подрал! Чего ж ты хочешь, Соколовский?!

– И все же ты рисковала, - проговорил он ворчливо, но с улыбкой. - Зачем тебе дурная слава, зачем лишние сплетни вокруг твоего имени? Да и враги тебе тоже не нужны, девочка, а Лида Плетнева - небезызвестная фигура на российской молодежной сцене… Так что в следующий раз, когда надумаешь выручать взрослого мужчину из неприятной, с твоей точки зрения, ситуации, сначала задумайся о себе самой, ладно?

– Да ничем я не рисковала, - пожала плечами девушка, уже сделавшаяся совсем серьезной. - Ну, будут о нас говорить не то, что есть на самом деле, так ведь уже и так говорят, верно ж? Я слышала, какие вопросы задавала тебе эта Лида перед моим появлением… И потом, рано или поздно все узнают, что мы родственники. Только не обольщайся, пожалуйста, Алексей: эта информация вовсе не заставит людей разувериться в своих подозрениях, напротив, сплетни будут еще громче и горячее, потому что приобретут в глазах у всех дразнящий кровосмесительный оттенок…

Алексей взглянул на нее, почти не веря своим ушам. Что, она так мудра, так цинична или действительно безразлична к своей собственной репутации? Натали смотрела мимо него, в окно, в холодный и пасмурный день, и говорила как будто бы не ему, не вслух, а только позволяя собственным мыслям свободно плескаться в настороженной тишине кухни:

– Какая разница, что о нас говорят? Какая разница, что вокруг происходит? Ведь значение имеет только то, что происходит внутри нас… Только это действительно важно, и лишь оно определяет нашу судьбу.

– Я не знал тебя такой прежде, - тихо выговорил Алексей и отвернулся. Все происходящее отчего стало вдруг неприятно ему, и он почувствовал легкое разочарование в своей гостье - так, укол в сердце, не более. Но до чего же этот укол был болезненным и неожиданным…

– Ты совсем никакой не знал меня, - мягким голосом поправила его Натали. Она подошла к своему взрослому брату и встала так, чтобы он не смог не посмотреть на нее. - Ты вообще плохо знаешь нас всех, Лоранов. А ведь мы до последнего боремся за то, что любим.

Фраза прозвучала так непонятно для Алексея, что он уставился на девушку почти подозрительно, ожидая новых, не слишком приятных для себя открытий. А она, опуская глаза, продолжала просто и задумчиво, в мгновение ока превратившись в прежнюю Натали и ничуть не напоминая молодую хищницу, которой только что выглядела перед нежеланной гостьей:

– Если уж говорить начистоту, я защищала от Лиды не только тебя. Честно говоря, я защищала, прежде всего, свою маму. Она ведь не может сейчас защитить себя сама… И она так ждет тебя. Господи Боже мой, если бы ты только знал, как она тебя ждет!…