Капли дождя

Его рука мягко удержала меня за локоть, скользнула ниже, дотронулась до обнаженного запястья. Я замерла на месте, чувствуя спиной тепло его тела. Он так близко, так близко, что дышать больно. Все, чего мне хотелось сейчас, – чтобы он обнял меня, прижал к груди. Но даже просто стоять так, ощущая прикосновение его ладони к моей коже, было великим счастьем.

– Прошу, потанцуйте со мной…

– Хорошо, Элиза.

* * *

Я почти не слышала музыки, не видела никого вокруг и поверить не могла: неужели это правда и мы танцуем сейчас? Ни он, ни я не говорили ни слова, но в какой-то момент наши пальцы переплелись. Не иначе как оттого, что моя ладонь вспотела и готова была выскользнуть из руки Алариса. Ведь поэтому, да? Мы сделали это одновременно и тут же оба вскинули друг на друга ошарашенные взгляды. Аларис, что вел меня так уверенно, сбился.

– Раз, два, три, – прошептала я, улыбнувшись.

Сейчас, когда мы были так близко, мне казалось, что все еще можно вернуть.

Но сначала я поговорю с Виком. Вик! Я вдруг поняла, что его огненно-рыжая шевелюра несколько раз промелькнула в поле зрения. Не заметить Вика, стоящего позади танцующих пар, Вика, скрестившего руки на груди, Вика, сжавшего челюсти так, что скулы побелели, было невозможно. А вот я не заметила… Сколько времени он уже наблюдает за нами?

Аларис заметил, как напряглась моя рука.

– Что, Элиза? Что случилось? – в его голосе слышалась тревога.

– Ничего… Все хорошо…

Он пристально посмотрел на меня, однако настаивать не стал. Стихли последние такты музыки, танцующие пары поклонились друг другу, а мы все стояли, не разжимая рук.

– Лиззи, тебя ни на минуту нельзя оставить одну. – Вик вырос рядом, точно из-под земли. Он делал вид, что шутит, но я сразу узнала его нервную усмешку: ему было неприятно видеть меня в объятиях другого. – Не волнуйся, больше тебе не придется скучать.

Он стоял, ожидая, пока я подам ему руку. Я едва не застонала. Было почти физически больно отпустить Алариса. Снова. Я стояла между ними двумя, раздираемая на части. Аларис наклонил голову и словно чего-то ждал. Моих слов, какого-то знака? Но я молчала.

– Иди, – тихо произнес Аларис, отнимая свою руку. – Хорошего вечера, Элиза.

Вик буквально оттащил меня прочь, прижав к себе, подвел к столу, налил воды в стакан и протянул мне. А потом сказал вовсе не то, что я думала услышать.

– Будем веселиться, да, Большеглазка? Праздник все-таки, – голос его был неестественно оживленным.

Как раз заиграла быстрая мелодия, и Вик подхватил меня, закружил. И я рассмеялась. Я хохотала как ненормальная, молясь всем светлым богам, чтобы смех не перешел в плач.

Потом, после всего, когда магистры собирали сведения, однокурсники рассказывали, что никогда еще не видели меня такой счастливой и радостной. Я смеялась, шутила, танцевала и дурачилась. Здорово я всех провела… Время от времени я ловила взгляд Алариса, который снова занял место у стены. Кажется, за оставшееся время он не сдвинулся ни на шаг. Просто стоял и смотрел. «Уходи, пожалуйста, уходи, – мысленно умоляла я его. – Я не хочу, чтобы ты на меня смотрел. У меня сердце разорвется от стыда…» Но он остался до конца.

Постепенно праздник стихал. Преподаватели гасили огненные шары, висевшие под потолком. Студенты расходились, разгоряченные балом. С улицы доносились их громкие голоса и смех.

– Я провожу тебя, – сказал Вик.

Мне почему-то не хотелось, чтобы он меня провожал.

– Да не нужно. Я с ребятами дойду из нашего корпуса. А то потом как ты к себе доберешься?

– Ничего, найду попутчиков! – буркнул он, и улыбка на мгновение превратилась в усмешку.

Перед выходом он закутал меня в мантию.

– Не хочу, чтобы моя девушка простудилась.

Всю дорогу держал меня за руку, сжимая все крепче.

Добрались до корпуса вместе с толпой студентов. В холле все еще разок обнялись: расставаться никому не хотелось. Но постепенно, группами и поодиночке, водники разбрелись по этажам.

– Я провожу до комнаты, – сказал Вик.

– Не надо…

– Почему, Лиззи? Я ведь всегда провожаю.

Что я могла на это ответить? Действительно, он всегда доводил меня до комнаты и лишь тогда прощался.

Я открыла дверь, собираясь юркнуть внутрь, но Вик зашел следом.

– Вик! Я устала, я спать хочу! – возмутилась я.

– Я на секунду, – сказал он, и я не могла понять тона его голоса – он сделался тусклый, безжизненный. – Поцелую тебя на ночь.

Поцелую на ночь… Только не это. Уже несколько дней мне удавалось избегать поцелуев, но теперь, похоже, не отвертеться. Я устала, перенервничала и совершенно не была готова к серьезному разговору. Подставила губы, надеясь, что Вик просто чмокнет меня, как обычно это делал, прощаясь.

Но Вик взял меня за плечи, придавил к стене, а поцелуй, от которого было не спрятаться, не защититься, вышел жарким и требовательным. Когда он наконец отстранился, губы саднило. Я несколько раз быстро вдохнула: так сильно он прижал меня.

– Вик, – сказала я почти жалобно, – прошу, иди домой. Я ужасно устала.

– Сейчас… Сейчас уйду. Только скажи, что любишь меня.