Капли дождя

Но когда теплые пальцы осторожно сжали мою ладонь, от неожиданности я вздрогнула всем телом.

– Не оборачивайтесь, – тихо произнес знакомый голос.

Я стояла и смотрела вверх, чувствовала дыхание Алариса на своих волосах, его руку, которая очень бережно держала мою. Как в танце. Ничего личного, да? Или?.. Как мне понять вас, мастер Вайс?

– Я бы хотел еще раз потанцевать с вами, Элиза.

Голос оказался неожиданно хриплым, точно простуженным.

– Завтра? – Сердце мучительно и сладко сжалось.

– Нет… Надеюсь, еще не завтра…

Это прозвучало так странно, что я не нашлась, что ответить.

Огненная пара в темном небе кружилась, то сливаясь в одну сияющую фигуру, то разделяясь на две. Мы молчали и держали друг друга за руки. Мне сделалось спокойно и легко.

Сейчас мне казалось, что все обязательно наладится. Мы не сдаемся, мы еще не сдаемся. Утром встанет солнце. Купол падет. И Аларис, возможно, снова полюбит меня…

* * *

Утро следующего дня выдалось сумрачным, небо по-прежнему было обложено облаками.

Наш курс собирали у крыльца, чтобы вести на занятия. Я зевала и чувствовала себя усталой, хоть день едва начался. И, похоже, не только я – даже Бадлер сник, бессмысленно ковырял рыхлый снег носком ботинка.

До окончания зимы еще больше месяца, но что-то весеннее уже проскальзывало в атмосфере – особый запах, наверное, а когда солнцу удавалось пробиться сквозь пелену, затянувшую небо, воздух казался прозрачным и ясным. Правда, наш мир устроен так, что приближающаяся весна никого не радовала. Она принесет только новые проблемы, мало нам старых.

– Все в сборе? Тогда вперед! – скомандовал новый куратор.

На занятиях все вели себя так тихо, что даже магистр Корр, который обычно читал лекцию, перекрикивая шум, заметил, как мы присмирели.

– Что, мумзики, хвосты прижали? – попытался подбодрить он нас.

Мумзик – маленькая бестия, не столько опасная, сколько противная тварюшка, которая незаметно присасывается, как пиявка, и пьет кровь. Очаровательные у магистра Корра сравнения. Никто из нас не рассмеялся: бестии уже в печенках сидели. Каждый день на них любуемся.

– Вижу, настрой у вас пока не рабочий, – покачал головой преподаватель. – Ну, давайте я расскажу что-нибудь отвлеченное. Или на вопросы отвечу?

Студенты угрюмо молчали. Я вздохнула и подняла руку: научную работу, за которую я взялась, никто не отменял, а она пока заглохла на второй главе.

– Да, Элиза?

– Я хотела спросить про полиписа. Из чего он состоит? Это изучали когда-нибудь? Он будто сгусток тьмы.

Магистр Корр кинул на меня такой пронзительный взгляд, что я невольно вжала голову в плечи. Что я сделала не так?

– Интересный вопрос, Элиза… Очень интересный. Изучению полиписов и раньше, и сейчас посвящают много времени. Основные гипотезы сводятся к тому, что именно полиписы, благодаря той темной субстанции, из которой состоят, первыми пробивают брешь между мирами. Пока эти данные ничем не подтверждены, но субстанция, которую иногда называют просто чернила, каким-то образом размягчает ткань пространства. В крови других бестий чернила тоже присутствуют, но не в таком количестве. Вы записывайте, Элиза, записывайте, не надо глядеть на меня такими круглыми глазами.

Чернила, которые пробивают дыры в пространстве. Я поняла, почему магистр Корр так пристально посмотрел на меня, когда я задала вопрос. Ведь то же самое, по сути, делает мастер Вайс. Я вспомнила, как Аларис сказал: «Бестии что-то сделали со мной, когда я был младенцем…»

– А если…

Вскинула взгляд на преподавателя, но магистр Корр, наш ворчливый, хотя безобидный старикан, вдруг очень жестко оборвал мою еще не произнесенную фразу:

– Не смейте. Ни слова больше!

Да, любое неосторожное слово может породить лавину слухов. Я прикусила язык. Конечно, магистры уже и без моей помощи догадались и изучили любые варианты. Может быть, в состоянии Алариса виноваты бестии. Может быть, нет. Главное, что купол по-прежнему висит над Академией, а значит, проблема пока не решена.

Друзья после окрика преподавателя оглянулись на меня сочувственно. Они подумали, что у магистра Корра сдают нервы, и Тим, как настоящий друг, перевел огонь на себя.

– Почему другие стихийники относятся к водникам с превосходством? Говорят, что наша магия более слабая. Это правда? – спросил он.

В Академии издавна велись споры о том, магия какой стихии наиболее сильна и полезна. Огневики, воздушники и земляные непримиримо боролись за первое место, правда, все они сходились в одном: водная магия проигрывает по всем пунктам. И мы, водники, хоть готовы были вцепиться зубами в горло каждому, кто такое говорит, но в глубине души понимали, что в битве с бестиями нам больше помогает меч, чем стихия. Топить бестий на суше слишком долго, а на создание лассо или тех же стрел уходит масса сил.

– Да, вероятно, водная магия не столько боевая, сколько защитная, – признал магистр Корр. – Зато в этом вам нет равных. Где бы оказался наш мир, если бы не амулеты, создающие щиты? Да к тому же водники – непревзойденные мастера мечевого боя.