Капли дождя

– Вик, ты здесь? – зачем-то позвала я, хотя знала, что друг не ответит.

Конечно, Вик был здесь. Ничего будто не изменилось со времени моего последнего визита. Мой друг по-прежнему спал, погрузившись в такое глубокое забытье, что все усилия медиков не могли заставить его прийти в себя. Даже Варис, первый студент, побывавший в промежуточном мире, очнулся гораздо быстрее.

– Вероятно, в состоянии Викара виновато еще какое-то обстоятельство, – объясняла мисс Шанрис в прошлый наш визит сюда. – Возможно, он неосознанно запрещает себе проснуться, чтобы не вспомнить о каком-то травмирующем событии. Не знаете, что это может быть?

Я тогда помотала головой и опустила глаза. Хотя на самом деле знала, конечно, от каких воспоминаний хочет спрятаться разум Викара: я призналась, что люблю другого, а его никогда не смогу полюбить, а он едва не взял меня силой, остановился лишь в последнее мгновение…

– Вик… – прошептала я, присаживаясь, как и прежде, на край постели.

Пасмурный свет делал лицо Вика еще бледнее, чем в прошлый раз. Я вздохнула и взяла его за руку. Я не знала, что говорить, все нужные слова я сказала раньше, а сейчас только пришла попрощаться.

– Вик, просыпайся уже, хватит спать.

Мне сделалось неловко от звука собственного голоса, который звучал как-то иначе в тихой сумрачной комнате. Я не могла смотреть на осунувшееся лицо Вика, всегда полного жизни. Уставилась в стену, проглотила колючий комок в горле и снова заговорила.

– Просыпайся, – повторила я. – Тебя ждет длинная, интересная жизнь! Ты станешь сильным магом! Однажды наступят времена, когда никто и не вспомнит о том, что ты бастард. Ты встретишь чудесную девушку, которая полюбит тебя и только тебя. Потому что ты этого заслуживаешь! И если мы больше не увидимся, знай, ты был отличным другом…

Я стиснула зубы, загоняя поглубже нахлынувший страх. И вдруг почувствовала, как пальцы Викара сжали мою ладонь.

– Почему мы больше не увидимся? – проскрипел Вик. Голос был такой, словно в горле у него что-то заржавело. – Почему, Лиззи?

– Ой! – От неожиданности я вскочила на ноги. – Вик! Ты…

Я тут же села обратно и погладила его по щеке. Вик! Очнулся! Теперь с ним все будет хорошо – хоть одним камнем на душе меньше.

В зеленых глазах я видела растерянность. Примерно то же испытывала я, очнувшись после того, как побывала в промежуточном мире. Вик не понимал, что он здесь делает, он ничего не помнил.

– Свадьба… – хрипло произнес он, и на мгновение я забыла, как дышать: «Откуда он знает?», но следующая фраза расставила все по местам. – Свадьба Коры… Потом я пошел тебя проводить… Потом… Не помню…

И к лучшему, что он ничего не помнит – не будет мучиться чувством вины. Вот только напрасно я радовалась раньше времени!

– Ты мне все расскажешь? Не знаю, что случилось… Но ужасно рад видеть тебя, Большеглазка!

Вик сел на постели, взял меня за локти и неожиданно сильно, хотя он старался быть нежным, привлек к себе. Я думала, что, очнувшись, Вик будет слабым, как воробей, но, похоже, его сила никуда не делась. Я и опомниться не успела, как Викар расцеловал меня в обе щеки. Я барахталась в его могучих объятиях без надежды выбраться. Когда это Вик отступал? Мои попытки выкарабкаться он воспринимал как баловство. События разворачивались так стремительно и непредсказуемо, что я опешила и только открывала и закрывала рот, беззвучно шепча: «Нет, нет, нет…»

Все повторялось. Я не могла ему противостоять… Но неожиданно, когда губы Вика были совсем близко, я осознала очень ясно: мой поцелуй – это жизнь Алариса. Если я потрачу его впустую, то никогда себе этого не прощу. Этот поцелуй стал бы тройным предательством – я бы предала мужа, который любит меня бесконечно. Я бы предала саму себя, ту, какой стала за последние недели. Сильной и смелой Элизы больше не станет, а ее место займет ведомая девочка, которая только и умеет, что хлопать глазами. А еще я бы предала Вика: он мой друг и заслуживает большего, чем поцелуй, в котором нет ни капли любви.

Я сделала то, что должна была сделать давным-давно. Уперлась руками в грудь Вика, посмотрела в глаза и четко произнесла:

– Нет, Вик. Я не могу тебя поцеловать. Я тебя не – люблю.

Я видела, как после моих слов его бледность сменилась румянцем злости. Вик всегда моментально вспыхивал и легко мог натворить таких дел, о которых позже будет жалеть. Вот и сейчас он прижал меня к себе, еще не пытаясь силой получить поцелуй, но я не сомневалась, что он попробует. Наверняка думает что-то вроде: «Элиза просто на что-то обиделась. Девчонки! Надо поцеловать ее, она и оттает!»

Я не стала вырываться, зная, что это лишь больше его распалит. Наоборот, обняла за шею, прижалась лбом к щеке, чувствуя, как его напряженное дыхание постепенно успокаивается.

– Вик, миленький… Столько всего произошло… Я расскажу. Только, прошу, не целуй меня. От этого зависит жизнь одного человека.

– Кого?

Как Вик ни пытался скрыть свои чувства, его голос был пропитан горечью.

Ему было больно. Но иногда так нужно – эта боль исцеляет. Зато потом сразу станет легче.