Капли дождя

Она говорит обо всем легко и весело, будто ей и не жалко университета. А вдруг делает веселую мину при плохой игре? Из-за него, чтобы не расстраивать его, сердечника. Юлле просто не может махнуть рукой на работу, в доме без ее заработка не обойтись. Андрес и копейки домой не приносит, сына одевает Найма. Юлле все это видит. Ей хочется облегчить ношу матери, уезд в Тарту усугубил бы все. Андреас Яллак чувствовал себя виноватым перед дочерью. Он, правда, ясно сказал ей, что на время учебы в университете она может рассчитывать по крайней мере на тридцать рублей в месяц, но, видно, Найма запрещает Юлле обращаться к нему за помощью, сына она сумела восстановить против него, Юлле же до сих пор держалась больше своего отца, только Найма упрямая.

- Я бы помогал тебе, - тихо сказал Андреас.

- Знаю, отец, я не забыла этого. И не с бухты-барахты отказалась от Тарту. Вот поступить в университет как раз и было бы опрометчиво. Подобно упрямому козлу, который ни за что не отступает от принятого когда-то решения. И Политехнический даст мне высшее образование, знания, которые я получу в институте, полностью отвечают профилю моей нынешней работы. Трудно сказать, была бы теоретическая математика именно моей специальностью, мало ли что в школе хорошо успевала по математике. Теперешняя работа мне действительно по душе. Теория информации невероятно интересна, отец. У меня такое убеждение, и это всерьез, что именно кибернетика моя область.

- Ты не представляешь себе полностью, как это трудно - работать и учиться. А если выйдешь замуж и пойдут дети?

- Ой, папа, сейчас ты говоришь, как коммерсант. Разве в университете меня не подстерегало бы замужество и все прочее?

Юлле весело рассмеялась. Андреас не успокоился:

- Главное, чтобы сама потом не жалела.

- Не пожалею, отец, я все продумала. Что касается трудностей, то почему я должна считать себя слабее других? Сейчас тысячи людей заочно учатся. Справляются другие, справлюсь и я, - осталась на своем Юлле.

Но та же фраза, которая год назад обрадовала Анд-реаса, больше не трогала его. Теперь она казалась ему скорее похвальбой, упрямым самооправданием.

- Ты могла бы и в университете заочно учиться, - сказал Андреас, который все еще не мог понять сущности перемены в настроении дочери.

- Теоретическую математику нельзя изучать заочно, преподавательская работа Меня не увлекает, - спокойно объясняла Юлле. - Что мне нравится, так это английский. Помнишь, в девятом классе он был для меня все. Ты, наверное, и не знаешь, ты жил тогда уже отдельно от нас.

Слышать это Андреасу было тяжело. Юлле поняла, видимо, что последние слова задели отца, потому что она быстро добавила:

- Знаешь, знаешь, я говорила тебе.

- Математика и английский действительно давались тебе, - пробубнил Андреас,

- В прошлом году я брала уроки английского, -. живо продолжала дочь.

Андреас подумал, что он и впрямь знает очень мало о своей дочери.

- Если институт не отнимет все свободное время, то я на будущий год поступлю и на курсы английского. В моей специальности без него обойтись трудно.

Десять минут назад дочь казалась Андреасу трезвым, расчетливым человеком, теперь она оставляла у него совсем другое впечатление: шалая голова.

- Работать, учиться в институте и еще на курсах - не ставь для себя слишком большую программу. Я учился заочно, я знаю...

Юлле не дала ему кончить:

- Когда ты поступил в университет, тебе было уже тридцать три, очень хорошо помню, как жаловался, что надо было начинать раньше. И работа у тебя была утомительней, и ответственность больше. Мне исполнилось всего двадцать, не забывай об этом, отец.

Андреас усмехнулся:

- Потому и говорю, что всего двадцать. Год назад ты клялась в верности теоретической математике и Тартускому университету, теперь приходишь с техникой информации и Политехническим институтом. А" что будет через год или два?

Юлле покраснела.

- Я боялась, что тебе не понравится, - сказала она, чуточку смешавшись, - поэтому и не заикнулась в первый раз. И Таавет...

Андреас вскинулся:

- Кто? Таавет Томсон? Юлле еще больше зарделась.

- Да, товарищ Томсон, - быстро собралась она с духом. - Товарищ Томсон, ты же зовешь его Тааветом, товарищ Томсон подписал мне характеристику, институт требует с места работы, тогда он, товарищ Томсон, и сказал, что Политехнический тебе, возможно, не понравится... Министр ведь такими пустяковыми бумагами, как характеристика мелкого служащего, не занимается.

В последних словах дочери крылась некоторая ирония.

Андреас Яллак знал, что оба они, и сын и дочь, унаследовали от него горячность. Чувствуя, что к ним относятся несправедливо, они готовы были тут же восстать против. Вместе с тем Андреас знал, что его дочь может уйти в себя, неожиданно замкнуться, чего он вовсе не желал. Он хотел докопаться, почему дочь изменила свои прежние планы, до сих пор он с радостью считал Юлле целеустремленной, даже напористо стойкой личностью.

- Мое отношение не является решающим, - примирительно сказал Андреас. - Только не поступай опрометчиво.