Капли великой реки

К примеру, жизнь в палатке на Южном полюсе неизбежно ведёт к тому, что человек становится малоактивным, и, поскольку в подобном месте нет нужды заботиться о внешних приличиях, можно совершенно не обращать внимания на свой вид и манеры. И всё-таки есть люди, которые и в таких условиях по утрам тщательно умываются, бреются, ходят в аккуратной одежде и с приглаженными волосами, не забывают говорить своим спутникам «доброе утро» и «приятного аппетита». Такие люди с прочными навыками поведения в обществе бывают на удивление крепкими и выносливыми, и в тяжелейших условиях они до конца держатся без единого стона. Мне это свидетельство показалось весьма примечательным.

Может представиться, что такие вещи, как вежливость и внешний вид, в экстремальных условиях важны в последнюю очередь. Однако оказывается, что в действительности люди, которые и тут используют вежливые слова «доброе утро», «спасибо» или же тратят скудные капли воды на умывание, бреются, по возможности аккуратно одеваются и не забывают о правилах этикета в отношениях с другими, — такого типа люди, верные усвоенным с детства привычкам, до конца не сдаются и не стонут, они более выносливы, чем могучие гиганты. Услышишь такое — и думаешь: «Да, вот вам и новый ключ к выживанию…»

Можно сказать, что это же справедливо и в отношении самых трагических условий, в каких оказывались люди двадцатого века, — существования в концлагере Аушвиц.

Во время Второй мировой войны в нацистской Германии евреев забирали для массового истребления в специально созданных концентрационных лагерях, а самым страшным местом массовых убийств был Аушвиц.

Человек по имени Виктор Франкл, который чудесным образом спасся из этого ада, издал записки, в которых донёс до нас всё то, что там происходило. Записки эти переведены и вышли в Японии в виде книги, которая называется «Ночь и мгла». Для многих эта книга стала негромогласной декларацией жестокости человеческого бытия и сияющего драгоценным светом величия жизни, книгу и сейчас читают, успех её оказался долгим.

Меня в этой книге более всего интересовало то, каким образом Франки сумел чудесным образом выжить в чрезвычайных обстоятельствах и поведать о своём возвращении к жизни, притом, что почти все остальные умерли. Там было много всего. Но среди прочего был один особенно впечатляющий эпизод.

Как врач-психиатр, Франкл посчитал, что людям для выживания в экстремальных условиях важно сохранить способность чувствовать, важны человеческие эмоции: радость и гнев, смех и грусть. После бесчувствия приходит только смерть. И вот он посоветовался с самыми близкими товарищами, и они решили, что хорошо бы каждый день сочинять какие-то интересные и весёлые истории и делиться ими друг с другом — может быть, это сможет их рассмешить.

Казалось бы, какой смысл в том, чтобы в нечеловеческих условиях, когда каждый не знает, что ждёт его завтра, придумывать смешные истории и вместе над ними потешаться? Но нет же! В концлагере, не ведая, доживут ли до следующего дня, они изо всех сил выдумывали весёлые шутки, делились ими друг с другом, и их истощённые тела беззвучно сотрясались, поскольку смеяться не было сил.

Возложив на себя такую обязанность, они каждый день неукоснительно её выполняли, словно отрабатывали ещё одну трудовую норму, но мне думается, что именно это сыграло важнейшую роль в чудесном возрождении Франкла к жизни.

Здесь мы ясно видим, что юмор — это не пустое времяпрепровождение, а нечто важное, что укрепляет человеческий дух в условиях, когда поистине люди перестают быть людьми.

Точно так же есть люди, в которых очень развита восприимчивость к окружающему пейзажу. Некоторые даже на принудительных работах в лагере всматриваются в отражение голых зимних ветвей в луже: «Совсем как у Рембрандта…» В действительности, именно люди с таким восприятием мира оказались сильнее и жизнеспособнее в бесчеловечных условиях трудовых лагерей.

По-моему, эпизоды, о которых говорилось выше, очень живо доказывают, что не одно здоровье и физическая сила позволяют людям переносить тяжёлые условия жизни.

РАНЬШЕ «ТЕЛО» И «ДУХ» БЫЛИ ЕДИНЫ

В прежние времена «тело» и «дух» естественным образом сливались воедино, поэтому науки о человеке, или гуманитарные отрасли знания и разделы культуры, являлись чрезвычайно широкой областью — цельной, комплексной, почти космической.

Возьмём, например, медицину, к которой это тоже относится. Медицина Древней Греции, исламская медицина, индийская, а также китайская медицина рассматривали человека как живое целое. Считалось, что всё в человеке находится в равновесии, а если баланс нарушается, то это служит причиной болезни.

Считающийся отцом медицины древнегреческий философ Гиппократ оставил своим ученикам две заповеди. Первая такова: «Не навреди». Вторая: «Чти естественное выздоровление».