Капля крепкого

— И потом Эллери раскаялся, стал религиозным, или как вы это там называете, и тогда сообщник испугался, что он может его выдать. Черт, а мне, как назло, надо бежать. Помнишь место, где мы с тобой недавно встречались? «Мальчик-Менестрель»? Скажем, в два часа дня тебя устраивает? И вот еще что, Мэтт. Принеси это самое признание, непременно, слышишь?

Только я повесил трубку, и тут же зазвонил телефон. Это Джен захотела поздравить меня с годовщиной. Разговор получился немного странный, потому что все, о чем мы избегали говорить, казалось, так и рвется наружу. Она сказала, что страшно за меня рада, отметила, как славно я трудился весь этот год, чтобы достичь такого успеха. В ответ я признался, что страшно благодарен ей за поддержку, которую она оказывала мне с самого начала…

А потом Джен повесила трубку. У меня возникло желание тут же ей перезвонить. Вот только что я мог сказать?…

Я сделал еще пару звонков и только отключился, как снова зазвонил телефон. На сей раз Джим. Ворчливо спросил, трезв ли я до сих пор. И я ответил, что да, трезв, и это просто чудо. На что Джим заметил, вот уж действительно чудо, черт побери, иначе не скажешь, и что я не должен этого забывать. А потом он поздравил меня с годовщиной и еще сказал, что первый год самый трудный.

— За исключением тех, что последуют за ним, — добавил он.

— Вчера, когда ты ушел, — пожаловался я, — никак не мог заснуть.

— И потому принял три таблетки секонала и запил пинтой водки.

— Нет. Оделся и прошвырнулся до «Армстронга».

— Серьезно?

— Хотел кое о чем спросить бармена.

— И что же?

— Решил, может подождать до утра. И что это, наверное, не самое подходящее для меня место. Но штука в том, что я собираюсь пойти туда прямо сейчас. Есть шанс, что именно бармен из дневной смены сможет ответить на мой вопрос. А если не сможет, придется отложить все до вечера.

— Ты мог бы позвонить кому-нибудь, попросить составить тебе компанию.

Я обещал, что подумаю.

Обычно бар «У Армстронга» открывается около одиннадцати. Примерно в половине двенадцатого я туда зашел. Потратил слишком много времени на телефонные звонки, потом заскочил ненадолго в участок в Мидтаун-Норт. Но одной важной вещи не сделал — не позвонил никому из знакомых, кто мог бы составить мне компанию, и потому, свернув за угол, вдруг осознал, что иду туда один, без всякой поддержки. И вот я вошел в зал, где пахло — нельзя сказать, что так уж неприятно — пивом и табачным дымом.

Два столика были заняты, в дальнем конце стойки маячил какой-то тип, грел в руке кружку пива и перелистывал «Дейли ньюс». За стойкой стоял Люсиан, готовил коктейль «Кровавая Мэри». При моем приближении остановился на полпути. Он явно удивился, увидев меня здесь, но пытался это скрыть.

— Красиво смотрится. — Я кивнул на бокал с коктейлем. — Но я здесь не за этим. Заскочил задать тебе один вопрос.

— Валяй, Мэтт, спрашивай. Если и не знаю ответа, как-нибудь да выкручусь.

— Хочу узнать, не заходил ли кто сюда недавно и не задавал ли вопросов обо мне.

— Вопросов?… Нет, не думаю. Да и какие вопросы?

— К примеру, что я обычно пью.

— Да зачем кому-то спрашивать такое? Хотя постой… Был тут на днях один твой старый приятель.

— И что?

— Посидел, выпил парочку. Расплачивался за выпивку сразу, как принесут, от сдачи отмахивался. «Все нормально, оставьте себе». Ну, сам знаешь, встречаются такие типы, ну и когда подаешь ему вторую, наливаешь до краев.

— Само собой.

— Та же история во второй раз. «Спасибо, все нормально, можешь оставить себе». А потом вдруг и говорит: славное здесь местечко, его старый приятель обычно сюда приходил.

— И упомянул мое имя?

Люсиан кивнул. К этому времени он уже закончил готовить «Кровавую Мэри» и воткнул в бокал соломинку. Я думал, это для посетителя, но тут вдруг он сам отпил глоток.

— Долгая выдалась ночка, — пояснил Люсиан. — Надо же как-то подзавестись.

— Ясное дело.

Он отпил еще глоток.

— Вообще-то у меня сложилось впечатление, что он коп. И что вы работали вместе.

— Он коп?

— Ну, или был копом, так я подумал.

— Но имени своего не называл?

— Нет. Да и мое тоже не спрашивал. Нет, так далеко мы с ним не заходили.

— А как он выглядел?

Бармен нахмурился:

— Знаешь, я не слишком присматривался. Так, средних лет, не толстый, но и не худой. Середнячок. Пил виски, это я точно помню, и вроде бы «Джонни Ред». Но вот насчет последнего не могу поклясться.

— И расспрашивал обо мне.

— Ну да, давно ли я тебя видел, захаживаешь ли ты сюда после того, как бросил пить. И еще сказал, что ты всегда предпочитал виски.

— Стало быть, это он помнил.

— Но никак не мог вспомнить, — добавил Люсиан, — какой твой любимый виски.

— Ага. И что же ты ему сказал?

— Что у тебя скорее всего нет любимого сорта. Но он не отставал, ждал ответа. «Допустим, особый случай, — сказал он. — Какой именно виски ты бы тогда заказал?» Точно он знал, но просто хотел освежить в памяти.

— И что же ты ответил?