Капля крови в снегу. Стихотворения 1942-1944

44. «В душе моей уксус и тленье…»

В душе моей уксус и тленьеТоска у виска и мороз,И нет ни любви, ни терпенья,И ветку мне ворон принёс.В душе моей дуб и осина.И осень давно утекла.И филин не плачет. И НинаВ могилу с сестрёнкой легла.И филин не плачет. И эхоКак сон и как крик, как прореха,Как рана, как яма, как я.1942

45. «Анна, Анна я тебе не ванна…»

Анна, Анна я тебе не ваннаЧтоб в меня ложиться, чтоб во мне купаться.Анна, Анна ты найди болванаЧтоб над ним глумиться, чтобы издеваться.1942

46. «И падая, по льду…»

И падая, по льдуТристан бежит за Изольдой.И сердце оленье ТристановоЛюбовью простужено наново.1942

47. «Догоняет Гайавата на олене…»

Догоняет Гайавата на оленеИ зовёт меня в леса к Алёне.Дует ветер с солонцов солёныйГолосом Алёниным оленьимПросит к ней дорогу позабытьИ другую полюбить.1942

48. «Люди которые снятся…»

Люди которые снятся,Деревья которым не спится,Реки которые злятся,Руки в которых влюбиться.

Мне бы с горы бы сгораяИли в прорубь с сарая.Мне бы как поезд об поезд,Птицей об птицу разбиться.1942

49. «Друг мой, Дон-Кихот…»

Друг мой, Дон-КихотПриди ко мне сквозь годы.И побегут наивные водыСветлые как твоя речь,И затопится радости печь.Друг мой, Дон-Кихот,Пронеси весну сквозь осеньИ скорбную радость сквозь грустьПусть это трудно, пусть!Пусть это трудно очень Вычеркни осень.И пусть по-птичьиЗапоют деревья и дети,И весёлый гром

Озарит наш дом.Принеси нам своё величьеИ губы пившие правду,И мы простим тебе смешное обличье,И то что ты принял мельницу за великана.Приди Дон-Кихот,Мы выпьем из одного стакана.Ручей твоих речейЖивой водою мёртвого оживит.Мне сказала сосна:Дон-Кихот это весна.1942

50. «Как яблоко крутое воздух летний…»

Как яблоко крутое воздух летнийИ вздох как день, и шаг – тысячелетье.Я в мире медленном живу и любопытномИ конь как Тициан рисует мне копытомТо небо, то огромную Венеру, то горыТо деревья большие и прохладные

И я смотрю и взоры мои в море,А море моё мир немирный и доклад.1942

51. «Здесь одинокий Тассо ставил таз…»

Здесь одинокий Тассо ставил тазЧтоб золото промыть в ключе и песню.Здесь Ариосто пел в последний разИ песню превращал в УипиканВ проток весенний что гремит бессонно,И это было никогда во время оноИ время жизни ставило капкан,И плакала тайга и камень – век,И каменный всё видел человекНо выразить не мог он безъязычный,И пас оленей безразличныйТунгус, и трубку он курилИ молча он с тайгою говорил.1942

52. «Ворона взмахом крыла пишет в небе картину…»