Капрал Серов: год 1757

Я невольно ухмыльнулся. Холод в груди сменился жаром азарта. В конце концов, не зря же мы столько времени тратили на экзерциции? Строимся, братцы. Ну-ка, бегло осмотрим капральство… лядунки, штыки – все на месте, мушкеты на вид опрятны и начищены. Шпаги… вот зараза, не у всех. Ну да плевать, некогда сейчас по обозам искать. Моя, с поляка взятая, при мне – и то хорошо.

Через четверть часа поручик Нироннен выводил нашу роту первой из лагеря, за нами потянулся весь остальной сводный гренадерский полк. А капитан Нелидов стоял рядом с полковником Яковлевым и что-то с ним бурно обсуждал. Интересно, кто из них кому инструктаж проводит?

Идем по гребню холма. Далеко впереди раздались нестройные ружейные выстрелы.

– Левее забирай! – кричит Нироннену прискакавший адъютант генерала.

Мартин Карлович дублирует команду, прапорщик Семенов слегка наклоняет знамя, и рота начинает спускаться по левой стороне холма, к опушке рощицы.

– Не нервничаем, парни. Делаем все, как учили! – зачем-то подбодрил я своих.

Наверное, зря. Потому что пока я это не сказал – никто вроде как и не нервничал, шли себе спокойно. Памятник вон, даже зевал украдкой.

Через край рощи вышли на опушку, проламываясь через кусты. Прискакал капитан Нелидов и указал место начала строя, откуда мы по команде выстроились в четыре линии.

– Стой!

Я бросил взгляд на холм. Ну нормально, вон остальные роты тянутся. Все хорошо, нас много. Жалко, конечно, что мы с самого краешку. Фланги – место для лучших рот, будь оно неладно.

– Так, братцы! – крикнул поручик Нироннен всей роте. – Без дела не стоим. Полчаса у нас еще точно есть, так что третья-четвертая линии – взяли тесаки и марш в рощу за жердями.

Ну да. Это мы уже отрабатывали не раз, когда ставили бекеты на дорогах. Полноценные габионы мы сделать не успеем, конечно, но какую-никакую фортификацию навести надо. Габион – это такая плетенная из жердей корзина, куда лопатами утрамбовывается земля. В этом времени используется так же, как в мое время использовались укрытия из мешков с песком. Хорошее укрепление из тех, что можно сделать на скорую руку. Жаль, готовые ротные рогатки остались в вагенбурге на том берегу вместе нашим с куцым обозиком.

Перед нами простиралось небольшое поле, шагов в пятьсот, по которому к нам сейчас во весь опор удирали разрозненные группы казаков. Мне показалось, что среди них я узнал сотника Левковича. Пруссаки их особо не преследовали. Вражеские гусары в желтых доломанах в это время отгоняли отбитый у казаков небольшой табунок лошадей ближе к берегу реки, чтобы освободить проход показавшимся из леса с той стороны поля синим линиям прусской пехоты.

– Примкнуть штыки! Заряжай!

Пасмурное низкое небо, казалось, глушило все звуки, и команды ундер-офицеров, выстраивавших свои роты, тонули в предгрозовом ветре. Только стаи ворон, кружащие над рощей, умудрялись перекрикивать всех своим карканьем.

– Ух, постреляем сегодня! – азартно оскалился Сашка.

– Да лучше поменьше бы, – флегматично ответил ему Белкин.

– Струсил, да? Струсил? – тут же взвился наш Заноза.

Белкин пожал плечами:

– Потом мушкет всю ночь чистить, а я не выспался.

– Разговорчики! – одернул их я, с трудом сдерживая улыбку.

Когда линии прусской пехоты приблизились шагов на триста – с холма одна за другой загрохотали наши пушки, и с нашего холма вдоль берега реки начали спускаться гусары, эскадрон за эскадроном.

Вскоре к роте присоединился капитан Нелидов. Всем сразу стало спокойнее. Он, капитан, общался с начальством, он знает, какой у нас план и что делать. Значит, все будет хорошо.

Подпоручик Чижевский, который стоял рядом с Нелидовым, жадно рассматривал неприятеля в небольшую подзорную трубу.

– Генерал Рауш. А вон там флажок генерала Каница.

– Откуда знаешь? – насмешливо спросил Нелидов.

Чижевский покраснел и стушевался:

– Я… я учил!

– Умный, да? – глумливо усмехнулся капитан.

– Ей-богу, учил, Алексей Андреевич! Я и гербы вот… и родословную, если надо!

Прусские линии остановились шагах в трехстах от нашей опушки. Далековато для стрельбы. Рядом с ними то и дело ядра выбивали фонтаны земли, но не видно было, чтобы кого-то из солдат задело. Справа наши гусары развернулись широким строем и двинулись в сторону прибрежных домиков. Желтые гусары противника не приняли боя и стали отходить.

С лихим посвистом из-за спин наших гусар выскочили несколько казаков и понеслись в сторону отбитого было пруссаками табунка чахлых казацких лошадок.

– И что? Так и будем стоять, что ли? – раздраженно буркнул капитан Нелидов и требовательно протянул руку к Чижевскому: – Дай сюда!

Молодой подпоручик отдал капитану подзорную трубу и обиженно надулся.

Гонимые ветрами тучи ползли низко над головой. По моей треуголке забарабанили капли начинающегося дождя.

Из рощицы начали выходить первые команды рубщиков, проходили сквозь наш строй и деловито расставляли свеженарубленные жерди.

– Обожди пока вкапывать, – взмахом руки Нелидов остановил старшего команды рубщиков, капрала Смирнова, – просто вот здесь сложи штабелем. Похоже, не будет сегодня баталии.