Капризная фортуна

— Никогда не сожалей об утраченном и твердо верь в свое будущее! — а другой рукой указала на небо, где катарги стали показывать фигуры высшего пилотажа: — О! Ты только посмотри, что эти красавцы вытворяют!

Движения массивных птиц и правда завораживали, тем более что в их исполнении пошли никогда ранее не виданные элементы. Один из них начинал довольно круто планировать к земле на расставленных максимально крыльях, разгонялся до огромной скорости, а потом делал резкую горку, взмывая вверх. После чего возвращался на исходную позицию, а крутое планирование совершал второй орел. Причем во время этих действий оба катарги постепенно смещались ближе к Восточной башне королевского дворца.

Несколько минут обе родственницы неотрывно наблюдали за орлами, пока принцесса не пришла к неожиданному выводу:

— Они летят точно так же, как человек летает на дельтаплане!..

— Ну и что в этом такого?

— Вроде и ничего, но ведь раньше они так не летали. А значит, сейчас хотят что-то кому-то показать. Они ведь жутко умные. Помню, как один орел всеми силами предотвращал мое снижение на лагерь Львов Пустыни, который ежился огромными, стационарными арбалетами.

Мать короля забеспокоилась:

— Тогда они оказали помощь тебе, сейчас могут помогать нашим врагам.

— Сомневаюсь…

— А может, они кого-нибудь просто ищут?

— Хм! Вот это ближе к правде, — оживилась принцесса. Правда, после этого сразу погрустнела: — Понятно, что они могут разыскивать только Менгарца. Они ведь его чуть ли не за своего собрата принимают…

— Тебе тоже помогли. Значит, и тебя могут искать, — логично рассуждала Линкола. — Или через тебя пытаются отыскать Виктора.

Орлы тем временем приблизились вплотную к башне и теперь планировали прямо на нее. Причем делали это в спаренной связке до того красиво и завораживающе, что Роза не выдержала, захлопала в ладоши, подпрыгнула несколько раз на месте и замахала руками, чуть при этом не вывалившись из оконного проема. Наверняка катарги видели людей еще издали, а если верить в их необычайную дальнозоркость, то и давно различили именно Покорительницу Небес. Другой вопрос, насколько они могли отличать лицо одного человека от другого?

Пока мать-королева обсуждала эти детали с внучкой, оба орла несколько раз повторили свой спаренный лет, а потом, к вящему восторгу, уселись прямо на верхней площадке башни. С этого самого момента Роза уже и секунды не сомневалась в том, что ее заметили, опознали и, скорее всего, хотят как-то пообщаться. Она бросилась к лестнице, ведущей наверх, буквально волоча на себе испуганную бабушку, которая восклицала и умоляла:

— Стой! Они же хищники! Едят людей! Глупышка! Куда же ты?! Давай хоть охрану дождемся! Стой! Я тебя умоляю, не рви мне сердце, остановись!

Но все старания опытной женщины пропали втуне. Более крепкая и ловкая девушка вырвалась из ее рук и ураганом вылетела на верхнюю площадку. Да там и замерла на месте как вкопанная, рассматривая с нескольких метров огромных, величественных птиц. Бабушка с шумным придыханием уткнулась ей в спину, обхватила за талию и тоже замерла. Наверное, готовилась в случае опасности швырнуть внучку в зев лестничного проема.

С минуту стояла относительная тишина. А потом девушка протянула открытые ладошки вперед и заговорила:

— Я принцесса Чагара, меня зовут Роза, но угощения у меня нет.

Орлы как- то странно между собой переглянулись, и один вдруг довольно четко засвистел. Потом чуть подождал и повторил свист несколько иначе. Затем стал насвистывать одни и те же сочетания с маниакальным упорством, а другой ему вторить.

Своей цели частично птицы все-таки добились: женщины поняли, что с ними пытаются общаться. Причем именно свистом и, скорее всего, на уровне некоторой разумности. От осознания этого факта Роза чуть не расплакалась от досады и отчаяния:

— Как жаль! Но мы вас не понимаем! Совсем не понимаем! Мы не умеем так свистеть. Нам такой язык неизвестен!

Кажется, смысл обращения дошел до катарги и был понят ими правильно. Они перестали свистеть, опять переглянулись, и один из них поднял лапу, явно привлекая к ней внимание. Только тогда к этой лапе пристально присмотрелись обе родственницы, а принцесса с заполошным стоном бросилась вперед. Она рассмотрела привязанный ремнем фонарик и теперь, не обращая внимания на крики отчаяния со стороны бабушки и нависающий над ней огромный клюв, быстро развязала ремень, сняла его вместе с фонарем и только после этого отступила к Линколе. При этом она с вожделением осматривала простейший осветительный прибор и шептала дрожащими губами:

— Откуда?! Мы ведь все фонари из дворца забрали… Новые мог отыскать только Виктор… Или Фериоль отыскал? Мог! Но его орлы бы точно к себе не подпустили! Значит… значит…

Она подняла безумные глаза на бабушку, поморщила носик в последнем сомнении и вдруг радостно, на грани истерики завизжала, выплескивая из себя вулкан восторга, надежды и веры в чудо. Причем только на третьей минуте визг стал складываться в определенные слова:

— Он живой!.. Он живой!..

Теперь уже Линкола применила всю свою власть и авторитет для быстрого успокоения: