Капсула бессмертия

Хрупкий хрустальный мир добра и любви, связывающий странных людей, уверенных в том, что они совершают необходимый миру труд, защищенный свечным кругом, вниманием высших сил. Они будут ходить на рыбалку с Виктором и Андрюшей. Будут заниматься йогой с женщиной-лягушкой и женщиной с флюсом. Будут спорить о политике со старушкой Верой. Ни один день, отмеченный красотой заката, не пройдет даром. Летом – они смогут переехать в непальские горы. В медитациях Герман будет путешествовать во внутренние миры. Познавая новое, чувствуя неведомые запахи и вкусы, облачаясь в одежды с неизвестным социальным адресом, рассматривая экзотические вещи, учась служить новым богам, он завороженно проведет остаток дней. Неужели эта жизнь хуже, чем то, что было до того?

Герман вздохнул.

– Я бы с удовольствием. Но мне надо…

– Куда?

– Спасать свой народ. Ты же сама сказала.

– Для этого не нужно никуда ехать.

Наконец, собравшись с силами, он встал, чтобы облачиться в бирюзовые шаровары, курту и дастар.

– Я обещал.

– Кому? Тебя куда-то вызывают?

– Нет, но… я сам знаю, что надо идти.

Таня бросила на Германа взгляд смертельно раненного лебедя. Герман же посмотрел на карту-схему чакр.

– Тебе жутко идет индийская одежда, – сказала она, начиная обреченно убирать со стола: недопитый чай, свечи…

Таня, ставшая невинной жертвой в мощных лапах Атланта Великолепного, служила бы ему верой и правдой еще долгие годы. Искусная наложница, она обладала страстным и нервным темпераментом. Под сенью Воина Света 2054, среди мифов и воспоминаний, за обсуждением наследия Рерихов и благородства Третьяковых прошла бы их жизнь.

Если сдавать квартиру на 27 этаже Измайловского парка, прожили бы, ни в чем себе не отказывая.

– Так, значит, ты давно знаешь Надю? – спросил Пророк, чтобы что-то спросить.

– Лет десять уже. А ты? Тебе нравится?

– Нет. Мы просто работали вместе.

– Ты не знаком с ее мужем?

– Нет. Кто он, кстати?

– Ординарная личность. Белый карлик в прошлом воплощении, но очень старательный. А вот начальник его интересный случай – наследовал сущность византийского императора.

Герман внимательно посмотрел на Таню, которая, пряча глаза, скатывала циновки.

– Какого византийского императора?

– Алексея Первого Комнина.

Пророк замер, чувствуя, как фрагменты реальности, точнее тектонические плиты его представлений о ней, начинают, сталкиваясь, вставать дыбом – физическое ощущение движения под черепной коробкой.

– А он случайно не возглавляет российское отделение компании Herz und herz?

– Да, в какой-то фармацевтической фирме работает. Народ травит.

Герман подошел к Тане, взял ее за руки и наконец заглянул в глаза. Зрачки были подернуты алмазным звездным небом.

– Тань, а как зовут мужа Нади?

Она вырвалась, пытаясь снова вернуться к своим делам.

– Я не должна была тебе этого рассказывать, наверно.

Но Герман не отставал.

– Его зовут Петр?

– Да. Смешной парень. Все хотел диссертацию написать по психологии.

Он порывисто обнял ее. Словно сок из надрезанного и сжатого лимона, по щекам Тани хлынули слезы.

– Это полезно, – сказала она, – пусть выйдет внутренний огонь.

Пророк поцеловал ее в последний раз, ощутив кислинку.

– Прощай же.

– Ты точно уходишь?.. Зачем?!

Перед тем как выйти из шатра, он показал ей на схему чакр.

– Я возьму это… на память?

Гуру кивнула и отвернулась, закрыв лицо большими ладонями, словно Мать Мира, оплакивающая очередную потерю.

Унаследовавший сущность лемурийца Атланта Великолепного, Пророк в развевающихся одеждах быстрой походкой шел от лав темпла – поверженный воитель, способный утопить в крови континенты. Достигнув Индийского океана, он достал айфон и набрал номер Петра. Тот не брал.

– Ах ты паскуда, – вслух произнес Герман.

Знания прирастали сторицей, фрагменты вклеивались со всех сторон – он не успевал следить за тем, как меняется картина мира. Третьяковский снова падал в бездну, в глубокий колодец, падал все быстрей и быстрей. Он был растоптан, распят.

«И Таня тоже – часть их игры, – в ужасе осознавал бывший старший копирайтер. – И ченнелинг. И то, что было после. Просили ее не говорить о Петре, значит, просчитали и это!»

Герман кинул последний взгляд на лав темпл. В груди снова что-то сжалось болезненными желваками. А вот и левая рука – немеет от злости на безжалостный железный мир.

Быстро нащупал в кармане и заглотнул три треклятых Herz und herz.

Нет, он доведет все до конца.

Да сохранит человек стержень во мраке.

В тот же день был в аэропорту Даболим и взял билет на ближайший рейс до Москвы.

Пуск

Старший копирайтер позвонил в дверь, но никто не открыл, поэтому пришлось воспользоваться своим ключом. Он вошел в новую двухкомнатную квартиру и, поскольку уже стемнело, включил свет. На полу по-прежнему валялись провода, книги и одежда. Подойдя ближе к столу в стиле хай-тек, он заметил на его матовой поверхности лист бумаги для принтеров, где крупным уверенным почерком Катрин было выведено: «Герман, не жди. Уехала в Париж. Когда буду, не знаю». Ну, что же, этого надо было ожидать, может, так оно и к лучшему.

– Алло. Петр, это Герман.