Кара для Повелителя

Этот соблазнительный ротик может выкрикивать лишь то, как любит меня его хозяйка, ну и просьбы брать её глубже, сильнее, дольше, но никак не эту ложь про ненависть, поэтому я просто заткнул её поцелуем. Глубоким, яростным, долгожданным, мозговыносящим. Её сопротивление продлилось ещё лишь несколько секунд, а потом Кара обмякла в моих руках и застонала, вторя моему утробному рычанию, вырывавшемуся из груди совершенно непроизвольно.

Прижал её к себе ещё крепче одной рукой и хвостом, а вторую запустил в волосы, чтобы зафиксировать голову в нужном мне положении и углубить поцелуй еще сильнее. Если бы было только возможно — слился бы с ней в одно целое: настолько сильно я хотел свою дерзкую, страстную девочку. Член стоял колом и готовился порвать штаны, потёрся об неё, чтоб облегчить напряжение и тут же чувствительных ноздрей коснулся аромат её желания. Всё. Это окончательно снесло мне крышу. Дальше действовал на инстинктах.

Подхватив жену, я в два шага добрался до кровати и повалил её на спину, накрывая собой. Это непередаваемые ощущения, когда подминаешь под себя ту, которую желаешь больше всего на свете. Такое со мной случилось впервые.

Кара опять предприняла слабую попытку освободиться, но я перехватил обе её руки и сковал в тисках одной своей за спиной демоницы, пленяя и подчиняя, в то время как хвост уже задирал её юбку и стягивал трусики. Фальшивое сопротивление Кары только распаляло нас обоих. Она стонала в мои губы, уже не останавливаясь, а я не переставал терзать её рот поцелуями, и вскоре она сама начала тереться об меня, пытаясь унять разгоревшийся пожар. Тогда я рискнул отпустить её руки, и она сразу впилась коготками в мои плечи, а я принялся освобождать Кару от одежды, исследуя все сокровенные местечки, которые встречались на пути.

Обнажение не заняло много времени, и вот я уже млел, посасывая вожделенные тугие горошины сосков, венчающих идеальные груди, а пальцами осваивал жаркие, влажные глубины, раздвинув сочные лепестки своей малышки. Она была такой тугой, влажной и жаркой, что моего терпения на долгую прелюдию не хватало. В другой раз поиграем, а сейчас я уже хочу, наконец, оказаться внутри и сделать жену своею до конца.

Сорвал с себя одежду без пощады, не обращая внимания на треск рвущейся ткани, и накрыв Кару собой, ворвался в сочащуюся влагой тесную дырочку.

Кара вскрикнула, и я даже сквозь дурман возбуждения понял, что это от боли, а не от удовольствия и резко остановился, почувствовав вдруг преграду на пути своего члена.

— Что это, раздери меня, ещё такое? — вырвалось у меня.

— Девственность, полагаю, — всхлипнув, ответила жена, глядя мне в глаза с вызовом, хоть две хрустальные слезинки скатились с уголков её глаз.

— Откуда девственность у демоницы? — зачем-то рявкнул я. Зачем я об этом сейчас спрашиваю? Какая разница, откуда, разве это сейчас важно? Что я за идиот? Моя жена — девственница! Я первый и теперь уж точно её единственный.

Но Кара даже не думала обижаться или объясняться. Слёзы быстро высохли, видимо, благодаря регенерации боль прошла мгновенно и она начала ёрзать подо мной.

— Прекрати болтать, Повелитель, и закончи то, что начал. Завтра обсудим, откуда что взялось, — она обхватила меня ножками за талию и сама насадилась на ствол.

Крышесносно! Запрокинув голову, Кара издала протяжный стон, а я не смог удержаться и впился в открывшуюся нежную шею поцелуем-укусом, оставляя метку.

Стерва! Любимая моя стерва! Ей всё это нравилось, не меньше, чем мне, и я потребовал.

— Попроси, как следует, что бы я тебя сейчас оттрахал! — подкрепил приказ поглаживанием упругого клитора, на что Кара отозвалась жалобным всхлипом.

— Пожалуйста, Мир, возьми меня.

— Не так! Скажи: «мой Мир», — в глубине души я всегда мечтал услышать повторение тех слов и сейчас я был близок к осуществлению своей мечты.

— Мир мой! Только мой! Трахни меня уже, наконец! — она куснула меня в плечо своими острыми зубками, и я ощутил неземное блаженство.

— О! Да!

Так-то лучше, меня два раза просить не надо. Вошел в неё до упора и чуть не задохнулся от экстаза. Даже не знал, что так бывает. Чтобы достичь пика наслаждения, нам потребовалось всего несколько минут, и только когда в глазах закончили сверкать звёздочки, я обнаружил, что моя женщина, лишившись сил, отключилась прямо подо мной. Устала моя крошка, столько всего сразу навалилось.

Откатившись, оглядел поле битвы. Кровь была повсюду. На мне, на Каре, на простынях. Великий Праотец! Спасибо тебе за это чудо. За то, что позволил Каре устроить эту демонстрацию невинности, а мне убедиться в том, что я её единственный, я это очень ценю, но вот слабину врушке давать не собираюсь, пусть даже не просит. Она будет делать только то, что я ей разрешу, и завтра же ответит на все мои вопросы.