Кара для Повелителя

— Мне нравится ход твоих мыслей, но мы обойдёмся без фальшивого живота, я, знаешь ли, суеверен в этих делах, — это он к чему? — мы лучше будем делать упор на твоих родителей, у которых три реальные дочери.

— Поняла. Я всё сделаю в лучшем виде, не сомневайся, ведь я у тебя гениальная актриса.

Что странно, я на каком-то интуитивном уровне понимала, что хочет от меня Мир, а он понимал, что я его понимаю. Удивительно! А ещё это вселило в меня надежду: если я ему помогу и сделаю всё правильно, может, он разрешит мне в благодарность пройти пробы?

— Всё, Кара, у меня куча дел, нужно вычислить, кто всё это затеял, а ты займись подготовкой нашего визита на Лосус, можешь даже сценарий набросать. Я надеюсь на тебя.

— Правильно! Надейся! Я не подведу. А где мои Улина и Лаки? — завтрак нам подавал Шельт, но я чувствовала, что Уля где-то рядом.

— Улина разбирает вещи, а Лаки у твоих родителей. Во дворец он перемещаться отказался.

— Зачем разбирать вещи? Всё равно скоро собирать, — на этих словах Мир опять разозлился. Глаза вспыхнули огненными искрами, а на скулах заходили желваки.

— Может, ты ещё будешь ходить по дворцу с рюкзаком за плечами? Хочешь всем показать, что у нас временный контракт? Так я не против! Вперёд!

— Ой! Всё! — я демонстративно от него отвернулась.

— Не делай так, Кара! Слышишь? — Эта любимая кодовая фраза всех женщин на моего мужчину почему-то подействовала особенно сильно.

— Как «так»? — я надула губы. Надеюсь, соблазнительно.

— Не отворачивайся от меня, а то накажу.

— Как накажешь? — обещание звучало очень заманчиво, и я аж закусила губу в предвкушении.

— Не дам кончить всю ночь! — страшная угроза, нечего сказать.

— Тьфу на тебя! Я ушла к родителям делать важные дела для спасения Веливула. Увидимся вечером!

Я послала мужу воздушный поцелуй и, очень довольная собой, покинула дворец.

По дороге к родителям я задумалась: это чего же получается? Мы отправимся в мир дроу, прямо в лапы бывшей любовницы моего Мира? Нет, я понимаю, конечно, что он её бросил и забыл, но факт того, что он с ней спал, не давал мне покоя. Он её целовал? Он делал с ней всё то, что со мной? Эти мысли были неприятными, и мне категорически не нравилось их думать! Ревность — очень изматывающее и неприятное чувство.

От Ули толку мало, она сама в этих делах профан. Надо срочно посоветоваться с мамой. Она наверняка знает, как бороться с ревностью, и даст мне совет.

Домой ворвалась решительно настроенная на разговор, но застала маму в разгар кормления козявок и мгновенно умилилась, забывая о ревности и обидах.

У каждой из сестрёнок уже появились личные бесовки, но Василина Рас никогда не отлынивала от своих обязанностей и кормила дочерей сама, в то время как Лаки изображал из себя циркового льва, жонглируя волшебными шарами и с их помощью заставляя малышек безропотно сосать материнскую грудь.

— Кара, детка моя! Как хорошо, что ты к нам выбралась, — обрадовалась мама, как только меня увидела, — девочки уже наелись, и сейчас будут спать, а у нас появится возможность нормально поговорить. Я всё никак не дождусь от тебя рассказа, как вы сошлись с Повелителем.

Нет уж. Этого я рассказывать точно пока не хочу, от темы родительницу нужно уводить.

— Мам, можно я запечатлею сестричек на кадровик?

— А зачем? — мама насторожилась и, оторвав девчонок от груди, передала бесовкам.

— Для дроу. Ты наверняка знаешь, что мы с Миром должны их убедить в том, что на Веливуле с размножением всё нормально.

— Ох, дочка, я, конечно, против и твоего участия в этом деле, и использования моих малышек, как улики, но что поделать, если другого выхода нет?

— Значит, я сделаю снимки?

— А без них нельзя?

— Нет, но почему ты против?

— На Земле это — плохая примета показывать фотографии младенцев всем подряд.

— Мамуль, это предрассудки и суеверия, но у меня есть идея. Мне же нужен и Шасс для снимка, но его показывать дроу в естественном обличии опасно, поэтому я хочу его загримировать. Давай тогда и мелких раскрасим? Так тебе будет спокойнее?

— Хм, прекрасная идея! Это ты в академии научилась?

— Ага, в ней, — Лаки выпучил на меня глаза. Мда, чуть не спалилась.

Потом мы позвали Шасса и долго все гримировались, в итоге фотосессия прошла блестяще, и у меня получилась куча прекрасных снимков. Дроу будут удовлетворены. Шасса я загримировала так, чтоб подчеркнуть черты лица отца и замаскировать малейшие намёки на сходство с матерью. Шамирхар будет мною доволен.

— Детка, не хочешь поговорить? — спросила мама, когда бесовки унесли сестричек спать.

Вот никак её не увести от интересующей темы. Что за женщина? Придётся опять что-то придумывать.

— Хочу. Я соскучилась, мамуль.

— Ну, пойдём ко мне.

У мамы в доме был свой будуар, и никто не смел заходить туда без приглашения. Для меня всегда были праздником его посещения.

— Скажи мне, ты счастлива? — спросила мама, как только за нами закрылись двери.

— Не знаю, ма. И счастлива, и несчастна одновременно, — поведала я маме, присаживаясь на диванчик.

— Почему? Он тебя обижает?

— Нет! Ты что? Мир на это не способен, просто я боюсь, что он меня не любит.

— А ты его?