Кара Джеврие

– Где ты здесь видишь женщину? Ты думаешь я не знаю, что ты сделала? Кто-то должен ответить, а в живых осталась только ты. Ферхат пожизненно отбывает свое наказание в тюрьме строго режима. Говорят, у него в камере даже нет отхожего места, – говорил он ей чуть ли не утыкаясь в лицо, как бы дразня, не скрывая ненависти.

– Если хочешь забрать мою жизнь, то и это будет бессмысленно, потому что единственное, что не имеет цены в этом мире – моя жизнь.

– Ты права, Джеврие Кара Йылмаз. Но за кровь нужно отвечать кровью. Человек, который воспитал меня как своего сына, мой дядя, умер из-за тебя.

– Я ничего не знаю об этом. Это дело не моих рук. Мои соболезнования…

– Прибереги свои соболезнования для других.

– Я хотела его убить, верно. Но я не успела. Его арестовали, посадили в тюрьму, верно. Но что произошло дальше меня не касается.

После своих слов Джеврие почувствовала, как её щека загорелась от сильной пощёчины.

– Можешь оправдываться сколько угодно, но правда известна всем.

– Тогда и всем должно быть известно, сколько денег после себя оставил твой дорогой дядюшка.

– Придумала ещё одну ложь, чтобы спастись?

– Послушай, Оркун. Много лет назад твой дядя начал работать с Юсуфом. Всё, что они получили благодаря своему многолетнему союзу. Ты сможешь купить себе весь Стамбул, со всей его грязью и роскошью.

– То есть ты ещё и его деньги к своим рукам прибрала.

– Да послушай ты. Когда они начали я была ещё ребёнком, а потом меня уже не допускали к таким делам.

Оркун присел на стул, который поставил напротив Джеврие. Он внимательно,с интересом слушал её, смягчившись и расслабившись.

– Тогда я действительно не имела к ним отношение, но…– Джеврие перевела дух. – Я знаю где они. То есть, там я их видела 3 года назад, но есть вероятность что мой брат распорядился ими по своему усмотрению.

– Ты покажешь мне, где они. Если их там не будет, ты найдёшь мне их. Ты ответишь за всё, Джеврие Кара Йылмаз, – придвинулся парень ближе. – Но сначала мы с тобой поработаем.

– Поработаем? И что ты от меня хочешь?

– Не много. Ты найдёшь мне всё то, с чем работал мой дядя.

1 год назад

Четин накинул на себя куртку и стал завязывать шнурки на кроссовках.

– Послушай, Чето, не вздумай ей сказать про меня.

– Есть, комиссар, – улыбался парень.

– От Али так и нет вестей?

– Нет, сестра.С того дня, как я видел его у участка, я больше не видел его. Кажется, он уехал. Но ты по-прежнему моя сестра. Осталось столько же, сколько прошло. Иньшалла, эти дни пролетят как мгновение. Когда тебя выпустят, я пришлю за тобой машину. Ты приедешь домой. Знаю, ничего не будет как раньше. Всё будет гораздо лучше, чем прежде, – глядя в глаза сестре говорил Чето, когда пришёл на свидание, разрешение на которое ему досталось с трудом.

Он приходил раз в 2 месяца, и за всё это время даже словом не обмолвился о брате.

Сейчас

Али и Чето осмотрели сумку. Ничего подозрительного в ней не было, просто сумка с вещами.

– Как это понимать, блин? Кто это мог быть, Чето? Чето!, – Али стал трясти брата за плечи, когда тот стеклянными глазами уставился в сумку.

– Скажи мне, что она жива. Она же жива, ведь так?

– Конечно жива, братишка, конечно жива! Теперь успокойся и подумай. С кем она может быть связана? Это может быть кто-то из тех, кому она мстила?

– Не знаю, брат, не могу понять. Как это возможно?

– Али? – издали послышался дрожащий женский голос.

3 года назад

Все огни Стамбула отражались в воде, плескающейся у набережной, где сидел Али.

– Она тебе тоже оставила письмо? – Али обернулся, и увидев Четина, поднялся и подошёл к нему.

Они стояли друг напротив друга, не веря в то, что произошло. Али не мог наглядеться на брата. Он так долго жил, думая, что остался в этом мире совсем один. Четина съедала жгучая боль от того, какую он узнал правду о своём отце, но в то же время был несказанно рад, что у него есть родной человек.

– Моя сестра мне не сестра…Брат.

– Я не знаю, что сделал, чтоб заслужить это счастье…Брат.

Они обнимались и плакали. По дороге домой они обменялись письмами. Каждый узнал историю друг друга, каждый принял друг друга таким, какой есть. Разочарование было лишь в том, что человека, который воссоединил их, не оказалось рядом.

– Я не знаю, что ты теперь будешь делать, простишь ли ты Джеврие, ведь она стреляла в тебя, но…Если ты захочешь, оставайся, будем жить вместе.

– Как могу не хотеть, а? Ты же брат мой, брат! Я до сих пор не верю, что это правда. Мы точно не снимаемся в каком-нибудь фильме, и это не выдуманный сценарий? Это действительно наша жизнь?

– Всё правда, брат. Я подумал тут…Я всегда считал себя Кара Йылмаз, пусть так и остаётся. И родители мои, и дом, всё осталось в Балате. если продам дом, в котором мы с Джеврие жили последние годы, можно было бы попробовать отремонтировать наш старый дом.

– Я уже представляю её лицо, когда она вернётся. И первым делом конечно же назовёт нас нахалами.

– Найдёт к чему придраться, а потом будет плакать от счастья.

– Пусть будет только так. Ничего больше для неё не хочу.