Карабах – горы зовут нас

– Значит, поэтому не было писем. Вот оно значит как, была семья, дом, в раз никого не стало, – пронеслось в голове у него. Правду люди говорят, «без отца полусирота, без матери – круглый». Разлетелись «кукушата», кто куда. А не писали, выходит не хотели расстраивать. Как же так, куда теперь? – терзался «Цыган».

– Ладно, «Цыган», – голос «Орла» вывел его из оцепенения, – чего стоять на морозе. Пошли к нам, отдохнешь с дороги, ведь праздник на носу – все-таки Новый год. Дома мать пирогов напекла, наливка есть, отметим твоей приезд.

Дом Орловых был всего в нескольких сот метрах отсюда.

Тяжело было на душе. Ноги стали чугунными и не хотели идти. Последние метры к дому Орловых, друзьям пришлось, почти волоком вести своего друга. Тетя Лида, мать Володьки, такая же бойкая и шустрая, как и год назад, быстро собирала на стол, успевая при этом и задавать вопросы и пересказывать деревенские новости. Тепло было у Орловых дома, уютно.

Сердце оттаивает, а душа болит, ноет, не давая вздохнуть. Тоска и грусть одолевают. С улицы ввалился отец «Орла», дядя Миша. Михаил Васильевич. Именно не вошел, а ввалился, как всегда шумно, топая и кряхтя с мороза. Похлопывая себя руками по бокам, стряхивая прилипшие снежные крупинки. Отец «Орла» был мужчина огромного роста, с пышными усами, крупными чертами лица. Зайдя в комнату, он взял крылышко гуся, что заменяло веник в каждой хате, стал стряхивать снег валенок. Смахнул налипший иней с ресниц, и отрывать сосульки с усов.

– Это кто же к нам пожаловал – а, мать?– спросил дядя Миша, и, как обычно, не стал ждать ни от кого ответа.

– А я гляжу, в сенях шинель висит. На военную шинель не похожа, а погоны кажись настоящие, что-то, я таковых и не видывал, а мать?– раздеваясь, выпалил он, пройдя в хату, остановился, рассматривая незнакомца.

Его усердное желание, что-то вспомнить отразилось на его лице. Морщинки собрались в густой пучок на лбу, глаза прищурились, но, почувствовав бесполезность своей затеи, обратился к сыну.

– Володька, дружок– то твой из чьих будет, а?– дядя Миша щурил глаза и еще внимательнее рассматривал военного, как пришельца с другой планеты.

Гость сидел напротив окна и дневной свет не позволял хорошо рассмотреть его лицо.

– Не уж то не признали, дядя Миша – это же я, Алик – «Цыган» Ивана шофера с автобазы, сынок, мы же с детства с Вовкой, – он не успел договорить, как отец «Орла» подошел к нему, взяв за плечи, прижал к своей могучей груди. Трижды, по старому деревенскому обычаю, расцеловал его, а потом оттолкнул от себя.

– Вот это дела, – дядя Миша присел на край табуретки.

– Значит, добился все-таки своего, «цыганенок» – поступил в военное училище. И в какое же?

– В Суворовское училище, дядя Миша.

– Это что же за училище такое, не уж то Александра Васильевича Суворова?

– Да, дядя Миша, его именем называются эти училища.

– А вот меня, как Фрунзе – Михаил Васильевичем кличут, что такого нет училища?

– Как нет, вашим именем целая военная академия в Москве названа, -так что надеюсь и там придется нам поучиться, «Цыган» сыграл на самолюбии дядя Мише.

– А я гляжу, лампасы, что ли у тебя на штанах. Так что же все вы потом генералами будете – так что ли? – он усмехался в свои густые пшеничные усы. «Цыган» замялся, но шутливый тон отца «Орла», придал ему смелости, и он выпалил:

– И будем обязательно, только не сразу.

– Так вам генеральских штанов не хватит, если все генералами будете, – засмеялся дядя Миша.

– Где же вы столько штанов нашьете, а? Все дружно рассмеялись, подтрунивая над другом.

–Ты уж, сынок не обижайся на старика, это я так по-свойски тебе говорю, как родному. Чертовски рад за тебя.

– Молодец, хвалю. Я думаю не зря ты молоко матери пил, царство ей Небесное. Хорошая была у тебя мать, наша деревенская, работящая и веселая, – он перекрестился, повернувшись к образам на стене.

Комок предательски, который уже раз за утро, подкатил к горлу «Цыгана». Трое суток ехал, целый год мечтал он, как вот так его отец обнимет, прижмет к своей груди и скажет именно такие простые, человеческие слова.

Отца нет, сестры нет, братьев тоже, отец с новой женой. Обидно.

– А что это ты, мать, хлопцам, в честь праздничка не нальешь? – стараясь скрыть наступившую неловкость, обратился дядя Миша к тете Лиде, не дожидаясь ее ответа, полез в шкафчик, достал свою знаменитую наливку. Наливка дяди Миши славилась на всю округу. Кто хоть раз пробовал ее, тот навсегда становился поклонником его продукции. Рецепт этой наливки, как-то по большому секрету, не раскрываю сути, он рассказывал ребятам. Рецепт оставил ему еще его прадед, когда они жили в Поволжье, где в саду их было много вишневых деревьев. С тех пор, из поколения в поколение они передавали его по наследству. Ребята всегда шутили над другом, что, когда очередь дойдет до него, то он станет единственным производителем наливки и они разбогатеют.