Карачун 1.0 (СИ)

Поначалу хозяин лавки предложил снять мерки с моей ноги, чтобы изготовить индивидуальную обувь, но ждать мне было не с руки, и я попросил показать что-нибудь из готового.

На взгляд прикинув размер моей ноги, торговец удалился в подсобку, а после вывалил на прилавок несколько пар различных сапог.

Меня привлекли высокие, до самого колена, сапоги без шнуровки, но с широким голенищем и толстой подошвой с каблуком. Примерил обновку, они сидели как влитые, даже снимать не хотелось.

— Хороший выбор! — похвалил меня торговец и потребовал больше половины моей «крысиной выручки».

Однако, глядя на мое недовольное лицо, он все же расщедрился и сделал небольшую скидку, кроме того предложил подобрать что-нибудь еще из уцененных товаров.

В итоге помимо удобной обуви мне удалось разжиться крепкими кожаными штанами, правда попахивали они так, будто их с трупа сняли. Но старик объяснил что это нормально, просто кожу рано привезли с дубильни, и запах еще не успел выветриться. Сделал вид что поверил ему. Впрочем они достались мне за сущие копейки, так что жаловаться не на что. Тем более я уже сколько времени хожу в куртке, снятой с мертвого разбойника…

Выйдя из магазинчика я бросил старые кроссовки на землю и слегка полив маслом для ламп, спизженным на складе, поджег их. Зачем?

— Во славу сотоне конечно! — внезапно прокричал я поддавшись своим мыслям.

Надеюсь Cотона не сочтет это жертвоприношением, а то боюсь представить как она отблагодарит меня за такое святотатство…

* * *

После магазина, Жеси повела знакомить меня с местными культурными заведениями, сказав что меня ожидает сюрприз.

Казалось бы, какая культура в провинциальном городе с таким некультурным названием?

Мне на ум приходили только казни на главной площади, выступления циркачей, да молебны в многочисленных храмам.

Однако здесь имелась картинная галерея, принадлежащая мэру города, один захудалый театр, где исполнялись пошлые пьески модного постановщика Аганесяна, и целый мьюзик-холл, обитель местных тунеядцев, алкашей и по совместительству музыкантов.

Как вы наверняка догадались, именно туда меня и притащила Жесика.

— Сегодня выступают «Суходрищенские Самоцветы»! Только вернулись из столицы! — восторженно произнесла она.

— Это еще кто такие?

— Ты что не слышал про них?! Очень знаменитая группа!

Мы пробрались за один из столиков перед сценой, и просмотрев меню, заказали пару «бифшексов из молочного ягненка, на подушке из свежих овощей и с ароматным ново-мытищинским соусом». На десерт решили не шиковать, и заказать фруктов и пару бутылок ягодного вина.

— Что они делают-то хоть, плясать будут, или петь? — не найдя на сцене музыкальных инструментов, спросил я.

— О, это большие оригиналы! Они играют на древних музыкальных инструментах!

Я на пару минут погрузился в прострацию, вспоминая на чем таком древнем могут играть эти самоцветы, если тут итак средневековье и электрогитары с клавишами, им могут только сниться. Кроме простейших дудок и шаманских бубнов на ум ничего не шло.

Тем временем на сцене наблюдалось движение, грузчики в серых костюмах вытаскивали на нее каменюки различных форм и размеров и расставляли в особой последовательности.

Я наконец догадался что это, литофон — музыкальный инструмент из особым образом подобранных камней — лупишь по ним палочкой и те звенят, издавая звуки различной тональности.

Расстановка булыжников закончилась и на сцену, под бурные овации, вышли сами «самоцветы», почему-то наряженные точь-в-точь как американские индейцы.

Главный чингачкук взял в рот варган, и затренькал нехитрую мелодию. Следом за ним вступили два бубна, свирель и наконец, сам литофон.

В целом у оркестра получалась спокойная, берущая за душу мелодия, но меня не покидало чувство что где-то я ее уже слышал. Что-то до боли знакомое, опять наши попаданцы постарались, как с лысым котом?

Хм, пристально посмотрел на индейцев, вроде все молодые, лет 30 не больше, мир закрылся 20 лет назад — значит попаданцев среди них точно нет…если только тут не существует способов продлить свою молодость. Надо бы с ними пообщаться после концерта…

Тут один из музыкантов, отложив дудку, начал насвистывать мелодию и меня осенило:

Ну точно же! Wind of change группы Скорпионс. В такой аранжировке и без вокала узнать было сложно.

— Интересно, кто из них эту песню написал? — пробормотал я.

— Ты что, это старинная песня, написанная самим Мики Клаусом, — придворным менестрелем Императора. — возмутилась Жеси.

— И где он теперь?

— Клаус-то? Четвертовали, да потом голову отрубили. — Говорят императорскую дочку совратил…

Мда, похоже эта ниточка никуда не приведет, а было бы неплохо найти моих соотечественников.

Дав нам время передохнуть от ветра перемен, и расправиться со стейками, музыканты взяли в руки гусли, и бодро заиграли веселую мелодию. Кажется бабки в Котах играли нечто подобное.

— Ну так и я умею. — усмехнулся я.

— Да? Ты не говорил что умеешь играть! — удивилась Жеси.

— Да я и сам забыл об этом, столько всего навалилось…новый город, тренировки эти.

— А мне сыграешь? — Жеси прижалась ко мне и жарко задышала в ухо.