Карачун 1.0

Возникла немая сцена, но тут, Жеси увидела четвертого мужика, нависшего над подозрительно маленьким телом, и совершавшего характерные фрикции. Поначалу смутившись, она обошла его со стороны, но вдруг увидела маленькую детскую руку. Подбежав она со всей силы пнула мужика по улицу и опустилась на колени перед распростертым детским телом. Пощупав пульс и проверив дыхание, она поняла что девочка мертва. Ярость исказила ее лицо, и забыв о копье, она схватила лежавший рядом булыжник и кинулась на некрофила. Его голова лопнула как гнилой кокос с первого же удара, но Жеси, этого не заметила и продолжала бить, превращая ее в сплошное кровавое месиво.

– Все, все, с него хватит. - похлопал ее по плечу командир.

– Какой хватит? Эта тварь не заслуживает пощады! - прорычала она продолжала бить.

– Да он уже сдох! Очнись! - еще двое парней оттащили ее от тела, и плеснули в лицо холодной водой.

После чего Жеси, наконец, пришла в себя и осмотрелась. Оставшаяся троица некропедофилов все также сидела возле костра, только теперь с сильно разбитыми рожами и связанные по рукам и ногам. Насильник же, на которого она напала, и вовсе был похож на свежий фарш, из которого торчали осколки костей и зубов.

Подняв копье с земли, она подошла к педофилам и пнув одного в пах спросила :

– Ну что, мрази, давно этим занимаетесь?

– Оставь их, - Сэр Порчун одернул ее.

– Отведем в деревню — там сами разберутся, что с ними делать. Думаю у них есть на это право.

* * *

До холма назначенного местом встречи мы добрались лишь к вечеру — на нашем пути встретились еще две стаи злобных тварей.

К счастью они оказались довольно мелкими , не более двадцати особей. И наша слаженная команда девыхуйхулизаторов легко расправилась с ними.

В одном бою попробовал призвать Каасу, и та с радостью откликнулась. Оказавшись на моем плече , она с ходу сожрала подвернувшуюся тварь и довольно облизнулась. С момента последнего призыва она выросла еще больше и на моем плече больше не помещалась. Кроме того стала выглядеть как-то более хищно. На голове появились короткие рожки, а на спине мелкие чешуйки, обещающие в будущем превратиться в полноценную броню. Если так и дальше пойдет — выйдет и правда полноценный боевой пет. Будет вместо меня драться, а я развлекаться, и на лютне тренькать.

Заглянув в профиль, я решил проверить репутацию с жабами — так и есть, поднялась до «Дружелюбия». Похоже откармливание Каасы наконец зачлось, или изучение жабьего языка помогло. Вот только особой пользы от повышения не было — вместо обещанного призыва более мощных жаб, дали возможность призывать Каасу 2 раза в сутки. Впрочем, возможно, что-то изменится после моего повторного путешествия в жабье царство. Надеюсь в этот раз они выберут более удачный момент.

В результате боев многие взяли по паре уровней, и сейчас радостно это обсуждали. Я же наконец перешел на 18й, еще немного — и я у цели!

* * *

На холме нас встретил усталый и серьезный паренек, лет десяти на вид, и отвел в деревню, пояснив что отряд во главе с командиром уже находится там. Пока добирались, он поведал нам историю похождений второго отряда и как те доблестно поймали ублюдков-насильников...

Мы подоспели к самому интересному. В центре деревни, в окружении злой, голосящей толпы, виднелся помост из грубо сколоченных досок. На нем, крестьяне с топорами в руках, заканчивали устанавливать три высоких виселицы.

Вот на помост вывели троих грязных побитых мужиков, со связанными за спиной руками, и староста деревни начал зачитывать обвинения — педофилы визжали и просили их пощадить, но непонятно на что они рассчитывали. Порой страх перед смертью совершенно отбивает у людей разум. В ответ толпа деревенских, еще больше обозлилась и принялась закидывать их камнями и гнилыми овощами. Староста вновь поднял руку :

– Тише, тише! Не убейте их! Пусть еще помучаются! Неча их простой смертью радовать!

Дождавшись пока толпа угомонится, староста подал знак своим помощникам, и те накинули упиравшимся преступникам петли на шеи.

На помост вышел какой-то жрец в бело-красном одеянии и обратился к висельникам :

–

Готовы ли вы покаяться в своих преступлениях перед лицом Сотоны Всемогущей?

Но те, казалось уже ничего не соображали, лишь обильно удобряли под собой доски.

- Что ж, тогда она вас рассудит! - жрец махнул рукой помощникам, и те привели в действие механизм. Люки под ногами насильников открылись, и те повисли в петлях.

Пока все вокруг громко выкрикивали ругательства, и наслаждались видом извивающихся в петлях извращенцев, я , вдруг, услышал звуки тихой печальной мелодии. В отдалении от беснующейся толпы, на крыльце местной таверны , сидел мужчина в простой холщовой одежде и с поникшим взором перебирал струны домры. На вид ему было лет сорок, но волосы уже заметно поседели. С одного взгляда на него появлялось какое-то странное щемящее чувство груди. Подойдя к таверне, я присел рядом с ним.

«Найдешь ты жреца в печали, зверьми срамными окруженного.»

– Ее звали Риса. - тихо произнес он, не поднимая глаз.