Каракалла. Иисус Навин

Год начала строительства Раамсеса стал для израильских скотоводов годом начала их бедствий. Вместе с фараоном прибыли его вельможи, а вслед за ними — многочисленная рать чиновников. В жилища пастухов врывались воины и сборщики налогов, они бесцеремонно забирали зерно и скот, нещадно избивая сопротивлявшихся насилию. Кроме того, для осуществления грандиозного строительства в Раамсесе требовалось много рабочих рук, и фараон принудил израильтян к рабскому труду. В представлении должностных лиц, с презрением относившихся к примитивным пастушеским народам (в Библии прямо говорится: «мерзость для египтян всякий пастух овец»), израильтяне были людьми Востока и в случае войны вполне могли переметнуться на сторону врагов, ведь во времена позорной оккупации они являлись верноподданными слугами гиксосов.

Фараон повелел поставить над израильтянами надсмотрщиков и изнурять их не только строительными, но и полевыми работами, поскольку бесчисленную ораву чиновников и слуг необходимо было кормить. Однако чем больше египтяне угнетали еврейский народ, «тем более он умножался и тем более возрастал». Тогда разгневанный владыка призвал двух израильских повитух — их и было–то всего две на весь Гесем — и строго приказал им умерщвлять при родах всех младенцев мужского пола. Но израильтянки и не подумали выполнить этот бесчеловечный приказ, а призванные держать ответ за ослушание смело заявили фараону: «Еврейские женщины не так, как египетские; они здоровы, ибо прежде нежели придет к ним повивальная бабка, они уже рожают». Отпустив повитух с миром, фараон повелел своим палачам силой отнимать у родителей и топить в Ниле всех без исключения мальчиков–евреев.

В период этих жесточайших репрессий у супружеской четы Амрами и Иохаведы из колена Левия родился третий ребенок, к сожалению, обреченный на смерть сын. Иохаведа решила во что бы то ни стало сохранить сына. Три месяца она скрывала его у себя дома. Когда же малыш подрос и стал лепетать и плакать так громко, что соглядатаи фараона могли его обнаружить, она замыслила хитроумный план: положила малыша в осмоленную асфальтом тростниковую корзинку, отнесла корзинку к тому месту на берегу Нила, где ежедневно купалась одна из дочерей фараона, спрятала в тростниках и ушла. Дочь же ее Мариам осталась поблизости и наблюдала, что произойдет дальше с малюткой–братом.

После купания царевна в сопровождении прислужниц, прогуливаясь вдоль берега, услышала детский плач и велела обыскать тростник. Ей тотчас принесли корзинку с плачущим малышом. Дочь фараона склонилась над ним и приласкала мальчика. Она сразу догадалась, что нашла израильского ребенка, а так как в глубине души осуждала бесчеловечный указ отца, то решила взять дитя под свое покровительство. Мариам подошла, словно ничего не зная, предложила найти для мнимого найденыша «кормилицу из евреянок». Получив согласие, Мариам привела к царевне Иохаведу. Таким образом, кормилицей Моисея [80] — так нарекла своего приемного сына царевна — стала его родительница.

Выросший при дворе Моисей получил чисто египетское воспитание и образование; он жил в роскоши, будто от рождения принадлежал к царскому роду. Он даже получил звание египетского жреца, а по свидетельству Иосифа Флавия, успешно командовал египетскими войсками в войне против Эфиопии.

Однажды Моисей — к тому времени ему исполнилось сорок лет — стал невольно свидетелем того, как на строительных работах надсмотрщик–египтянин жестоко избивал еврея. В гневе он убил египтянина и закопал его труп в песок, чтобы скрыть убийство от фараона. И, хотя свидетелями убийства были только израильтяне, на третий день фараон о нем узнал. Опасаясь царского гнева, Моисей бежал в расположенный на Синайском полуострове город Мадиам. Там возле колодца он заступился за обиженных пастухами дочерей влиятельного священнослужителя мадиамского Иофора. Иофор принял беглеца в свой дом и выдал за него дочь.

Сорок лет прожил Моисей у Иофора. Тем временем Рамсес II умер; при его наследнике Марнепта (Марнептахе) тяготы евреев еще усилились, «и услышал Бог стенание их», и призвал Моисея к освободительной миссии.