Карантин

Голос Монтойи показался Перри более холодным, чем прежде. Более холодным и твердым. Тем самым она как бы давала понять, что здоровье пациентки сейчас не самая главная вещь на свете. Это был совсем не тот голос, который он слышал, когда Маргарет оказывала ему первую помощь после стычки с Дью Филлипсом. Тогда было видно, что она заботится о нем и действительно хочет помочь. А теперь? Теперь в ее голосе ощущалось некоторое отвращение. Возможно, даже примесь ненависти.

— Пожалуйста, — рыдала женщина. — Пожалуйста, отпустите меня. Я клянусь, что никому ничего не скажу.

— Попытайтесь расслабиться, Бернадетт, — сказала Маргарет. — Мы хотим вам помочь.

— ВРЕШЬ! — закричала женщина. — Вы из ПОЛИЦИИ! Вы хотите зарезать меня!

Она не могла пошевелить ничем, кроме головы. Она трясла ею так, будто ее усадили на электрический стул и собирались вот-вот включить рубильник. Ее потные каштановые волосы веером разлетались в стороны, на лице отражалась смесь неприкрытого ужаса и психотической ярости.

Треугольники неотрывно смотрели. Своими черными мерцающими глазами они, наверное, могли смотреть куда угодно, но Перри знал, что они смотрят именно на него.

СУКИН СЫН. ТЫ УМРЕШЬ. ТВОЯ СМЕРТЬ БУДЕТ НАМНОГО МУЧИТЕЛЬНЕЕ, ЧЕМ У ОСТАЛЬНЫХ…

Перри отступил на полшага. Он такого не ожидал. Помехи, которые с недавнего времени больше не давали ему возможности четко различать разговор инфицированных, в непосредственной близости от треугольников куда-то исчезали. Он надеялся, что просто зайдет сюда, снова ничего не услышит и выйдет.

Перри не осознавал, что дрожит, пока не почувствовал, что на плечо ему легла чья-то рука.

— Успокойся, Доуси, — тихо сказал Дью. — Им до тебя никак не добраться.

— Мне нужно выйти отсюда. Необходимо.

Голос Филлипса был низким. Низким и спокойным.

— Тебе нужно, прежде всего, сосредоточиться. Мы должны с ними поговорить. Нужно узнать место постройки следующих врат, и ты единственный, кто может это сделать.

— Но Дью…

— Послушай меня, — сказал агент. — Иногда нам приходится делать то, чего совсем не хочется. Билла уже не вернуть, но сейчас у тебя появился шанс поступить правильно. Нужно им воспользоваться.

Дью прав. Он настоящий боец, многим смог пожертвовать. Агент не просил сделать то, чего бы не сделал сам.

— Меня там слышно? — спросил Перри.

Маргарет кивнула.

— В капсуле есть громкоговорители. А в твоем наушнике встроен микрофон. Так что не волнуйся: тебя прекрасно слышно.

Доуси молча кивнул. Теперь он был даже рад, что надел биозащитный костюм. Если он описается, никто ничего не заметит. Он откашлялся.

Больше тянуть нельзя.

— Я должен поговорить с вами, — сказал он. — Сообщите, что вам нужно.

МЫ ХОТИМ ТЕБЯ УБИТЬ. ТЫ — РАЗРУШИТЕЛЬ.

Полные предложения. С соблюдением знаков препинания. Видимо, скоро они должны вырваться из тела женщины.

— Где новые врата?

Нет ответа.

— Вы хотите… открыть врата, я знаю. Для кого? Кто туда войдет?

А-А…−Н-Г-ЕЛЫ.

Ангелы. Они пройдут через врата. От собственных треугольников Перри никогда не слышал ничего подобного, и это вызывало у него тревогу.

АНГЕЛЫ ИДУТ. ЛЮДИ ТОЖЕ СТРОЯТ ДЛЯ НИХ, — ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК И МЫ. МЫ ПРЕВРАТИМ ВАШУ ЖИЗНЬ В АД. МЫ СДЕЛАЕМ ЕЕ ЖИВЫМ АДОМ. ВОТ ЧЕГО ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ… ЛЖИВЫЙ УБЛЮДОК…

Они были другими, отличались от его собственных треугольников, названных им в свое время Великолепной Семеркой. Они не были похожи на треугольники и личинки Толстухи. Новые паразиты казались более «женственными», что ли, но в то же время были язвительными и злобными. Интересно, что за человек была Бернадетт Смит до того, как подхватила заразу. Что-то подсказывало Перри, что для нее как нельзя лучше подходит одно до боли знакомое словечко — стерва.

— Что они тебе наговорили? — спросил Дью.

— Трудно сказать, — ответил Перри. — Якобы должно появиться нечто, что заставит всех нас строить.

— Строить? — переспросил Филлипс. Он повысил голос, как будто его будет лучше слышно в стеклянной капсуле. — Что еще мы должны строить?

ВЫ СДЕЛАЕТЕ ТО, ЧТО ВАМ ВЕЛЯТ, ИНАЧЕ МЫ ВАС НАКАЖЕМ.

— Они не говорят, что именно, — сказал Перри. — Попробую объяснить. От них исходит столько ненависти, столько злобных насмешек… Думаю, они хотят сделать нас рабами.

— Пошли их к черту, — сказал Дью. — Нам нужны Джуэллы. Спроси их, где сейчас семейство. Может быть, заметишь какие-нибудь вибрации…

УБЕЙ ЕГО. ВОЗЬМИ ПИСТОЛЕТ И УБЕЙ.

Перри уставился на них, ожидая, что вот-вот почувствует нестерпимое желание что-то совершить. Он боялся этого.

Но, слава богу, ничего такого не ощутил.

Наверное, он все-таки победил их. Дью был прав, ему удалось.

— Где семейство Джуэллов? — спросил Перри, чувствуя, что с каждым произносимым словом его голос крепнет и обретает все больше уверенности. — Бобби, Кэндис, Челси Джуэлл? Где они?

Перри уставился в их черные как смоль глаза. Ничего. Нет ответа.

Но затем он услышал чей-то голос. Не треугольников. Кого-то еще.

От него веяло холодом.

Думаю, тебе следует оставить Джуэллов в покое.

Голос маленькой девочки. Очень четкий, человеческий.