Карантин

Маргарет обхватила Ханта за плечи и оттолкнула от тележки. Она явно не рассчитала сил для такого ограниченного пространства, и они оба стукнулись о стенку трейлера и упали на пол. Эймос рухнул прямо на нее. Он дергался и продолжал хвататься за горло, пытаясь пальцами расширить дырку в костюме. Однако материал биокостюма был слишком прочным.

— Эймос! Слезь с меня! — крикнула Маргарет и попыталась освободить ноги.

Посмотрев наверх, она увидела, что Бетти поднялась, встала на колени, но правая рука была все еще затянута кожаной манжетой. Она нагнулась к манжете, затем ободранной левой рукой схватила правую в области локтя.

— О боже… — прошептала Маргарет.

Бетти, собрав силы, всем весом подалась назад, одновременно выкручивая правую кисть.

Вскоре правая рука выскользнула из манжеты. На пол упало несколько кусков окровавленной кожи. От резкого движения девушку откинуло влево, и она свалилась с тележки на белый пол, обильно забрызгав его кровью.

Движения Эймоса становились все медленнее.

Маргарет удалось высвободить ноги. Она отодвинула мужчину в сторону, затем отползла и беспомощно прижалась к стенке трейлера.

Возле сливной раковины Бетти оперлась на правое плечо и подогнула трясущиеся ноги. Ее синий больничный халат был весь пропитан кровью. Правая сторона ее лица была, в основном, срезана, и под остатками темно-красных тканей сверкала черно-белая скуловая кость, а те места, где еще осталась кожа, были усеяны кусочками гниющей слизи.

Маргарет молча смотрела на нее. Она не могла пошевелить ни единым мускулом. Ей хотелось бежать, кричать, но она была не в силах даже выдохнуть…

С ободранных пальцев Бетти капала кровь. В левой руке она по-прежнему сжимала скальпель, но было видно, что соприкосновение металла с окровавленными, лишенными кожи мышцами причиняет ей жуткую, неимоверную боль.

Девушка улыбнулась. Она смогла это сделать только левой половинкой, потому что мышц на правой стороне почти не осталось.

— Ах ты сучка! — проговорила она, с трудом поднимаясь на ноги. — Сейчас я тебе покажу!

Она качнулась вперед, но едва не потеряла равновесие, растерев босыми ногами кровь по полу.

Их с Маргарет разделяла лишь металлическая тележка.

Бетти опустила вниз правую руку и откатила ее в сторону. Она тут же отдернула руку, однако указательный палец так и остался на краю тележки в красно-черном месиве гниющей плоти.

Бетти криво улыбнулась.

Она находилась всего в трех футах от Маргарет…

И качнулась вперед…

Маргарет до сих пор не могла пошевелиться. Задыхаясь, она издала вопль, едва не разорвавший ее герметичный шлем.

Но он оказался не настолько громким, чтобы женщина не расслышала выстрела.

Правая часть головы Бетти, до этого момента невредимая, взорвалась кровью, мозгами и кусочками костей. Бетти рухнула как подкошенная.

— Маргарет!

Это был голос Кларенса.

— Марго, ты в порядке? Она не ранила тебя?

Монтойя повернулась к нему. На нем был черный биозащитный костюм. За спиной у него — тоже в костюмах — стояли Гич и Маркус. Рука Отто, облаченная в перчатку, сжимала дымящийся пистолет. Он опустился на колени рядом с ней.

В правой руке Гич держал нож, который был намного больше, чем скальпель Бетти. Он разрезал костюм Эймоса в области груди и шеи. Из места разреза хлынула кровь, как будто кто-то выкрутил пропитанное кровью полотенце. Кровь брызнула на пол и на ноги Гича. Маркус схватил доктора за ноги.

— Кларенс, помоги затащить его на стол, — попросил Маркус. — У него рассечена яремная вена. Гич, надави здесь. Маргарет, сними с него шлем!

Мужчины подняли Ханта и уложили на измазанной кровью тележке.

Маргарет с трудом встала и сняла с него шлем. Гич прижал руки к горлу Эймоса. Лицо доктора было залито кровью, она пропитала волосы и попала даже в глаза.

В его широко открытые глаза…

Женщина взглянула на перчатки Гича. Из-под его пальцев кровь не текла.

Эймос. В голове Маргарет закружился водоворот мыслей.

— Делай все как я говорю, — приказала она. — На счет «три» убираешь руки, затем по моему сигналу снова зажимаешь рану. Итак, раз… два… три!

Гич отвел руки назад и замер, готовый снова вернуть их на прежнее место.

Кровь не текла.

Удар скальпеля пришелся справа от трахеи, затем выскользнул наружу, разрезав по ходу всю правую часть шеи.

Она не могла проверить его пульс, не сняв перчаток, но этого уже и не требовалось.

Эймос Хант был мертв.

ОБНИМАШКИ-ЦЕЛОВАШКИ

Челси очень медленно поворачивала ручку двери. Дверь даже не скрипнула. Девочка тихонько зашла в комнату родителей. Папа храпел. Он всегда храпел. Мама иногда уходила спать на кушетку, но сегодня ночью осталась здесь. Должно быть, просто устала.

Когда папа храпел, его рот был всегда широко открыт. Он выглядел таким смешным. Мама спала с закрытым ртом.

Челси нужно было это исправить.

Она на цыпочках подошла к кровати. Мама хотела отвести ее к доктору? К доктору, который будет тыкать ее иголками и заставлять глотать горькие и противные лекарства? Что ж, теперь все в руках Челси. Так сказал Чонси. И мама больше не заставит ее плясать под свою дудку!