Караоке для дамы с собачкой

— Весь вопрос в том, что произошло раньше: передача компромата или смерть Светланы? Если сначала погибла она, то бумаги наверняка у Лукьянова.

— Но, не получив бумаг, они здорово рисковали, убив ее.

— Вовсе нет, если Лукьянов сообщил, что знает, где бумаги. А твоя мысль о том, что он намерен выторговать свою жизнь, мне понравилась, — кивнул Лялин, выжидательно глядя на меня. Иногда мне кажется, что он читает в моей душе, как в открытой книге. Обычно я не против, но сейчас было неприятно. Конечно, мы просто фантазировали, но при таком раскладе многое становилось ясно. К примеру, то, что сначала Дед благословил мой интерес к смерти Светланы, затем вдруг дал отбой, а сейчас и вовсе куда-то запропастился. Если компромат у Лукьянова, Дед надеется, что я найду способ раздобыть бумаги. Осмотрюсь, прикину, что к чему, и сделаю правильный выбор. И Лукьянов ко мне не просто так заявился, надеется на то же, что и Дед, только наоборот. А Тагаев ловит рыбку в мутной воде. Сколько хороших людей на мою голову! Тагаев, кстати, вполне мог убить Филиппова из-за этих бумаг, думая, что они настоящие. Компромат на Деда того стоил. Но я, как и Лялин, склонна думать, что бумаги все же у Лукьянова, оттого он и не покидает наш город.

— Лялин, — спросила я. — У тебя пушка есть?

— У меня есть. А тебе она ни к чему, еще пришьешь кого по дурости. Нет, моя дорогая, твое основное оружие — светлый ум.

— И женское обаяние, — поддакнула я, поднимаясь.

— Московские-то очень допекают? — спросил он.

— Нет. Припугнули раз.

— Хочешь, мои ребята за тобой присмотрят?

— Большое спасибо, но в няньках не нуждаюсь.

— Ну-ну… Ольга, — окликнул он, когда я уже собралась уходить.

— Что?

— Так… ничего. Куда сейчас?

— Домой.

— Привет Сашке.

— Спасибо.

Я отъехала от бара квартала на два, когда увидела джип «Ниссан» с номерами нашего региона, но все равно стало ясно: по мою душу. Подрезали меня так, что пришлось остановиться. Я вновь с тоской вспомнила о газовом баллончике, но поспешила утешить себя: вряд ли они будут особенно наглеть в центре города белым днем.

Дальше было вот что. Откуда-то возникли «Жигули» с надписью «Милиция» и лихо затормозили перед джипом, из «Жигулей» высыпали бравые ребята в форме и окружили «Ниссан», из которого показалось трио мордастых парней, причем один из них хорошо был мне знаком, номер его мобильного я бережно хранила у сердца.

Мужчины начали размахивать руками, бурно что-то обсуждая. Никто не обращал на меня внимания. Пока я наблюдала за этой сценой, подкатили еще «Жигули». Из них вышел Вешняков, подошел и распахнул дверь моей машины.

— Думаю, на некоторое время тебя оставят в покое, — заявил он. — Надолго задержать их не получится, но несколько часов на нарах пойдут парням на пользу.

— Вешняков, — улыбнулась я. — Я тебя люблю.

— А я тебя не очень. Просто хочу напомнить молодцам, кто в нашем городе хозяин.

— Спасибо и на этом, — кивнула я и поехала домой.

В моей квартире царила тишина. Лукьянов отсутствовал, о недавнем его гостеваний напоминал лишь халат, висевший в ванной. Не первый раз Лукьянов внезапно появлялся в моей жизни, а потом так же внезапно исчезал. Я принялась готовить обед, уверенная, что он даст о себе знать.

Так и получилось. Ближе к вечеру он позвонил мне на мобильный.

— Детка, я хочу, чтобы ты приехала в одно местечко. Постарайся не притащить за собой «хвост», поэтому свою приметную тачку оставь дома. Жду на Вокзальной, тринадцатый дом. Свистеть умеешь?

— Как соловей.

— Ну вот, войдешь во двор и свистнешь.

Лукьянов отключился. Я спешно начала собираться, потом вызвала такси. Доехала до Западного района и здесь вошла в универмаг. В нашем городе встречаются довольно занятные местечки, и соседний переулок как раз был одним из таких мест: из него можно было выйти на три улицы, если, конечно, знаешь, как это сделать. Я знала и не раз этим пользовалась.

Через дверь с надписью «Служебный вход» я вошла в длинный коридор, никем не замеченная пробежала его, толкнула железную дверь и оказалась во дворе, где стояла фура под разгрузкой. Парни в комбинезонах сновали туда-сюда, и до меня им не было никакого дела, это позволило мне, миновав двор, выйти в узкий переулок. Держась за стену сарая, я взгромоздилась на мусорный бак, а с него на крышу сарая и через две минуты была в соседнем дворе, где ненароком спугнула собаку, которая дремала возле песочницы. Пёс хотел было тявкнуть, но передумал, за что я поблагодарила его взглядом. Он отвернулся, а я пошла себе дальше, выбралась на Никольскую, совершенно пустынную и без единого фонаря, и припустилась бегом, радуясь, что бросила курить, это позволяет мне теперь с легкостью выполнять физические упражнения.

Двадцать минут, и я уже на Вокзальной. Улица эта славилась своими трущобами. Лет семь назад из ветхих домов начали выселять жильцов, брошенные дома тут же облюбовали бомжи, выглядеть лучше от этого улица не стала.