Караваль

Ей снился Легендо. Снова вернувшись на позолоченный балкон, она пыталась прикрыться шторами, поскольку из одежды на ней был лишь откровенный черный корсет с красной нижней юбкой. Тут с важным видом вошел магистр, щеголяя знаменитым синим бархатным цилиндром и, окинув ее исполненным лукавства взглядом, поинтересовался:

– Что это вы делаете?

– Я просто хотела посмотреть игру, – отозвалась Скарлетт, плотнее кутаясь в занавески, но Легендо оттащил ее. Его рука оказалась холодной, как лед, а вечно юное лицо скрыто в тени.

Мороз пробежал по обнаженным плечам Скарлетт.

Рассмеявшись, Легендо обхватил ее за талию обеими руками.

– Я пригласил вас сюда не для того, чтобы вы были зрительницей, драгоценная моя. – Его губы приблизились к ее губам, будто для поцелуя. – Я хочу, чтобы вы сыграли, – прошептал он и… сбросил Скарлетт с балкона.

Первая ночь Караваля

13

Скарлетт проснулась в холодном поту: лоб покрыт испариной, кожа липкая. Она понимала, что всего лишь видела сон, но на мгновение ей показалось, что магия Караваля – магия Легендо – каким-то образом проникла в ее мысли.

Или, может быть, сон стал отражением ее мыслей? Дважды ей говорили, что происходящее на острове – лишь игра, но она вела себя так, как будто все здесь по-настоящему, и каждый ее поступок будет раскрыт, осужден и наказан.

«Я пригласил вас сюда не для того, чтобы вы были зрительницей», – вспомнились ей слова Легендо из сна.

В действительности она даже этого не делала.

Вчера на ее глазах происходили невероятные вещи, но сама она все это время находилась под действием страха. Она напомнила себе, что ее отца рядом нет. Раз уж она решила остаться всего на сутки, потом будет корить себя, что так и не насладилась игрой. Телла, вероятно, проспит еще час, не меньше, так что Скарлетт может пока немного развлечься, не тревожась о младшей сестре.

Ее мысли вернулись к Данте, к татуировке в виде черной розы на его руке и чувству теплоты, которое он в ней вызывал. На его приглашение следовало ответить согласием! В конце концов, поужинать с ним было бы куда приличнее, чем разговаривать в темном коридоре, одетой в откровенную ночную сорочку. Но даже после подобной беседы ничего страшного не случилось.

В комнате Данте было всего одно крошечное восьмиугольное окошко, но и его оказалось достаточно, чтобы увидеть, как неторопливо садится солнце, а каналы и улицы пробуждаются к жизни. Мир замер на пороге ночи, окутанный дымкой, предшествующей полной темноте. Возможно, если Скарлетт поспешит в Стеклянную таверну, то еще застанет там Данте и скажет, что принимает его приглашение на ужин. Хотя сейчас ей казалось куда более уместным позавтракать. Скарлетт с удивительной легкостью сумела заснуть днем, но мысль о том, чтобы проснуться и сразу пойти ужинать, представлялась ей противоестественной.

Перед уходом она быстро оглядела себя в зеркале. Умываясь, она почувствовала, что платье на ней снова меняется: тонкая ткань ночной сорочки превратилась в тяжелые складки шелка. Она надеялась получить менее заметный наряд, который бы сливался с ночной тьмой, но у этого платья определенно имелся собственный разум.

Над турнюром появился гигантский бант винно-красного цвета, концы которого свисали до самого пола. Сам наряд теперь стал белым, за исключением лифа, перехваченного алыми лентами, оставляющими лишь проблески белоснежной ткани под ними. Плечи были обнажены, а руки прикрыты длинными рукавами, как и лиф, украшенными алыми лентами, которые, привязанные к запястьям, танцевали между ее тонкими пальцами.

Телле бы это платье понравилось. Скарлетт представила, как сестра завизжала бы, увидев ее в таком смелом наряде.

Хоть Скарлетт и поклялась не беспокоиться о младшей сестре в течение первого часа после пробуждения, все же не могла не думать о ней, проходя мимо комнаты с номером «5».

Из-за приоткрытой двери струился туманный свет – изумрудно-зеленый, как дверная ручка в виде драгоценного камня.

Скарлетт велела себе идти дальше, отыскать Данте, который действительно хотел провести с ней время. Но что-то в свете, приоткрытой двери и вездесущем притяжении сестры привлекло Скарлетт ближе.

– Телла? – Она тихонько постучала, и дверь приоткрылась сильнее, заливая окружающее пространство зловещим светом. Ее тревога вернулась в удвоенном размере. – Телла? – снова позвала она, распахивая дверь до конца. – О боже!

Скарлетт прикрыла рот рукой. Комната Теллы пребывала в полном беспорядке. Всюду валялись перья, будто здесь бесновался сошедший с ума ангел. Под подошвами ботинок похрустывали щепки, одежда была вывалена из раскуроченного шкафа на пол. В столь же плачевном состоянии пребывала и кровать: один из столбиков вырван, точно грубо отрубленная конечность, стеганое одеяло разорвано пополам.