Кардинал Ришелье и становление Франции

Художественные искания углубились с драматическими исследованиями Корнеля 1630-х — начала 1640-х гг. в сфере героического и патриотического. Реабилитация «страстей» ощутима в трактате «О мудрости» (1601) Шаррона и у раннего д’Юрфе. Она доведена до своего апогея Декартом, суть философских достижений которого до сих пор, как это ни удивительно, недопонимается. Этот мыслитель всю свою жизнь пытался обосновать, как философские принципы, сами по себе абсолютно очевидные, могут привести всех нас вместе к высочайшим вершинам счастья и добродетели, которых мы способны достичь.[311]

Нам до сих пор мало понятен механизм процесса, в результате которого постоянно изменяется иерархия этических и других культурных ценностей какой-либо человеческой общности. Очевидно, однако, что западноевропейские общества со времени Ренессанса постоянно вырабатывали общепринятые системы норм. Они могли в течение каких-то периодов оставаться в тени или подавляться, но со временем вели к изменению форм государственного управления. Историки, как правило, все списывают на теорию прерывности (дискретности), которая порождает такие школьные категории, как «ренессанс», «реформация» или «просвещение». Тем не менее согласия по поводу природы культурных изменений, обозначаемых такими терминами, достичь практически невозможно. Мы еще далеки от понимания многих причин, по которым развитые общества меняют свои системы ценностей и вытекающие из них стереотипы личного и социального поведения, а также путей, по которым идут эти изменения.

То общество, в котором жил Ришелье, какими бы яростными ни были в нем споры и вражда, какими бы жестокими ни оказывались выражения протеста и способы его подавления, какой бы захватывающей ни казалась зревшая в умах людей мечта о переменах, все же характеризуется набором общепринятых норм социальной организации и поведения. Поначалу Ришелье, благочестивый, мыслящий епископ маленькой епархии, происходивший из рода, не так давно ставшего дворянским, был движим желанием укрепить статус и состояние своей семьи. Затем, будучи достаточно способным и честолюбивым для этого, завоевал благосклонность Марии Медичи, а потом стал просто незаменимым для нее в ссылке в Блуа. Он прокладывал себе дорогу, глубоко веря в то, что король — это Божий помазанник на земле и что он, соответственно, обладает абсолютной верховной властью в дольнем мире. С 1624 г. Ришелье обдумывал, планировал и строил политическую систему, результатом внедрения которой должна была стать политически и административно единая Франция.

Анри Бремон, до сих пор остающийся непревзойденным знатоком Католического возрождения во Франции XVII в., все же не вполне справедливо замечает, что, каким бы благочестивым католиком ни был Ришелье, его царство — «от мира сего». Ришелье трудился в светской сфере во имя того, что он искренне считал величием Франции, при этом никогда не преступая Божественных законов. Он, несомненно, считал свою деятельность согласующейся с волей Всевышнего и — если верить двенадцати главам второй части его «Политического завещания» — диктуемой ею. Антипапская позиция и союзы с протестантами ничуть не умаляли его религиозности. Если его дела и касались непосредственно величия Франции в этом мире, то его собственный духовный кругозор не ограничивался богатством, властью и политическими стратегиями.

Формы политического единовластия, предполагавшие сосредоточение власти и полномочий в руках одного государя, становились необходимыми в процессе дальнейшего развития крупных территориальных образований, возникших в Европе в XV в. Поначалу во всех этих странах не было культурного единства, но во Франции приверженность к обычному праву и множеству неоднородных законодательных систем вкупе с религиозными войнами XVI в. позволила региональной финансовой и административной автономии укорениться более глубоко и просуществовать дольше, чем, например, в Испании после слияния Арагона и Кастилии или в Англии после победы Тюдоров при Босуорт-Филд. Соответственно, реформы во Франции в итоге проводились более жесткими, насильственными способами.