Карельский блицкриг (СИ)

Не в силах огнем своих орудий пробить железобетонные стены укреплений противника, они были вынуждены ретироваться, неся при этом большие потери. Из 58 машин танковой бригады вступивших в бой в этот день, обратно вернулось только 19 танков. Остальные были либо подбиты артиллерией противника, либо были сожжены и оставлены на поле боя.

Также серьезные потери понесли от орудийно-минометного огня и соединения пехоты. Штурмовые роты потеряли убитыми и ранеными около половины своего личного состава в этом бою.

В числе раненых был и старший лейтенант Любавин, которому этом бою в определенной мере повезло. Его контузило разрывом вражеского снаряда на ближних подступах к противотанковому рву. Санитары успели вынести командира с поля боя в отличие от тех, кого ранило во время сидения во рву или отступления.

Шквальный ружейно-пулеметный огонь противника, не позволил отступающим солдатам забрать с собой тела павших и раненых бойцов.

Контузия, полученная в бою, спасла Любавина от упреков в трусости и угроз расстрела, которые обрушил комбат Гусыгин на головы вернувшихся с поля боя своих подчиненных.

Как не стремился капитан возложить на 'принца Савойского' вину за неумелое руководство ротой во время атаки, ему это не удалось. Все в один голос твердили, что своим личным примером, комроты дважды поднимал залегших солдат и довел их до самого рва, где и был ранен. По всему этому выходило, что Любавин был, не просто невиновен, но и ещё герой и Гусыгин отступил, но свел счеты с лейтенантом другим путем.

В связи с выбытием Любавина в госпиталь, он приказал уничтожить все наградные листы на него за переправу через реку Быструю.

Неудачные действия первого дня штурма не заставили комкора Грендаля сделать, необходимы выводы, и внести изменения при подготовке нового штурма. Наскоро пополнив пехотные соединения подошедшими резервами, он после двухчасовой артподготовки, вновь бросил войска в наступление.

Единственным отличием от предыдущего боя, было то, что на этот раз площадь обстрела худо-бедно, но совпадала с местом размещения узлов финской обороны. Снаряды падали на позиции врага, однако существенного ущерба им не наносили. Тяжелая корпусная артиллерия способная уничтожить бетонные доты противника продолжала свое странствие по военным дорогам.

Все остальное осталось по-прежнему. Неподавленные огневые точки врага отсекли пехоту от танков еще на подступах ко рву. Только небольшие подразделения смогли добраться до него, тогда как основные силы упрямо лежали на снегу боясь поднять голову.

В связи с понесенными потерями в танковой бригаде, командование соединило оставшиеся танки с машинами огнеметного батальона и если вчера они дополняли ударную силу бригады, то теперь были её составной.

Зная, что их орудия не смогут нанести урон бетонным колпакам противника, советские танкисты попытались проскочить между двумя опорными пунктами вражеской обороны и обратить в бегство финскую пехоту, но жестоко просчитались.

Если подступы к дотам прикрывались минными полями и проволочными заграждениями, то проход между дотами прикрывались бетонными надолбами, наличие которых стало сюрпризом для танкистов. Не проведенная инженерная разведка обернулась смертью для экипажей шести машин. Две из них застряли, наскочив на надолбы, а остальные были сожжены огнем вражеской артиллерией бьющей во фланг наступающим танкам.

Всего в этот день советская сторона недосчиталась девяти машин из двадцати машин отправившихся на штурм вражеских укреплений.

Казалось бы, что дважды наступив на грабли, советское командование остановится, возьмет паузу и сделает надлежащие выводы, но к огромному несчастью бойцов это не произошло. Подобно заядлому картежнику, что промотав все свои деньги, от отчаяния делает свою последнюю ставку, Грендаль утром третьего дня вновь атакует укрепления противника, бросая на штурм свои последние резервы.

В этом наступлении всего было мало. И полутора часовая артподготовка, сказывался плохой подвоз снарядов. И малое число танков, аж целых двенадцать штук, в состав которых входили наскоро отремонтированные ранее поврежденные машины, а также число наступающей пехоты. Намертво ухватившись за прежнюю договоренность с комкором, Яковлев категорически отказывался дать дополнительные пехотные соединения.

Все было меньше и иначе, за исключением шаблона наступательных действий, от которых выпускник военной академии никак не мог отступить. Ничто не смогло заставить Владимира Давыдовича провести предварительную разведку и внести изменения, и плачевный результат не заставил себя ждать.

На этот раз цепи атакующей пехоты не достигли даже противотанкового рва. Точно бившие по квадратам финские артиллеристы и пулеметчики быстро отсекли пехоту от танков и не позволили ей продвинуться вперед ни на метр.

Из всех танков, обратно вернулись только четыре машины, остальные вернулись в расположение части. Все наступательные резервы оперативной группы Грендаля были исчерпаны и только это, заставило комкора отказать от проведения активных действий и перейти к составлению отчетов.