Карьера? Нет, лучше любовь!

Поправив ее волосы, примятые воротником халата, Ион зажал одну из прядей в кулаке и поднес к губам. Каждый раз, когда он прикасался к Никки, ее ресницы начинали трепетать от возбуждения, а глаза дарили обещание все новых радостей. И никогда еще эти обещания его не обманывали!

Он нехотя выпустил ее из объятий, и она устремила на него недоуменный взгляд. Черт! — мысленно выругался Ион. Когда она смотрит на него с такой нежностью и доверчивостью, у него начинают пугаться мысли. Он уже знал, что Никки ничего не делает наполовину, и раз уж она однажды ему поверила, то полностью и беззаветно.

— Пойдем-ка выпьем кофе, — сказал он, подталкивая ее в сторону кухни.

— Кофе или чего-нибудь покрепче? — переспросила она, вскидывая бровь.

— Я бы предпочел покрепче, но мы ограничимся кофе. — Ион всыпал в кофеварку молотые зерна, добавил воды и нажал кнопку. — Даже можем добавить сахара…

— Итак, самое худшее случилось? — перебила его Никки.

— Да, случилось. — И он вернулся в комнату за газетой. Это была одна из самых низкопробных бульварных газетенок, заголовок одной из статей гласил: «Номинант премии ЛДБ обманул семью ради наследства!»

— Меня теперь уволят? — спокойно поинтересовалась Никки.

— Как ты можешь задавать такие вопросы? — возмутился Ион.

— А что? Ты обязан защитить репутацию «Международных инвестиций». Я все понимаю.

Она рассуждала так хладнокровно и логично, что ему захотелось схватить ее в объятия и — яростно поцеловать. Может, хоть это приведет ее в чувство? Но он только сунул руки в карманы и несколько раз прошелся взад и вперед, пытаясь справиться с закипающим раздражением.

— «Международные инвестиции» прекрасно переживут этот скандал и без благородных жестов с твоей стороны, — сказал он глухо.

— Но почему? Ведь мое увольнение немедленно всех успокоит. — Она упрямо вскинула подбородок. — Сейчас я оденусь и отправлюсь сдавать дела.

— Остановись, Никки.

— Нет-нет, я именно так и сделаю. Я понимала, чем все это кончится, когда отвергла грязный шантаж Таккера.

— Со дня нашей встречи это было самое разумное из всех твоих решений. Второе такое решение — довериться мне.

— Но это не твоя проблема, — продолжала настаивать Никки. — Я сама с ней справлюсь.

— Но ты же сама просила меня о помощи, разве не так? И я пообещал тебе заняться Таккером.

— Да, я знаю, что ты все сможешь сделать наилучшим образом.

Пораженный ее агрессивным тоном. Ион вскинул голову. С какой стати она устраивает трагедию?

— Что произошло после всех наших разговоров о доверии? — требовательно спросил он. — Или это были пустые разговоры?

Как он и надеялся, она мгновенно вспыхнула.

— Вовсе не пустые!

— Тогда доверься мне, черт бы тебя подрал! Я остановлю этого слизняка, даже если мне ничего больше не удастся сделать в жизни.

— Но ведь, пока ты будешь меня защищать, «Международные инвестиции» станут терять своих вкладчиков! И что ты скажешь своим клиентам? «Не верьте написанному, она, знаете ли, вовсе не обманывала своих родственников»?

— Разумеется, ты никого не обманывала! — загремел он, после чего в комнате повисло молчание. Наконец кофейная машина глухо громыхнула.

— Благодарю за поддержку. — Никки сухо рассмеялась.

— Не за что. — Ион наполнил три чашки и две из них машинально поставил перед Никки. Затем пристально взглянул на нее и задумался над тем, как подать ей следующую порцию новостей. — Послушай, любовь моя…

Но она даже не подняла головы, медленно размешивая сахар.

— Что-нибудь еще?

— Боюсь, что да. — вздохнул Ион.

— Рассказывай, — равнодушно сказала она, быстро глотнув кофе.

— Комитет по присуждению премии ЛДБ потребовал, чтобы ты предстала перед ним и объяснилась. После чего они решат, стоит ли оставлять тебя в числе номинантов.

— Когда?

— В девять утра, в понедельник.

— То есть через три дня. — Она закусила нижнюю губу. — Скажи, зачем им это? Или я задаю глупый вопрос?

— Они отказались объяснять… Впрочем, мы же с тобой знаем, кто во всем виноват.

— Я не смогу этого сделать. Ион, — поразмыслив, сказала Никки. — Я не могу подвергать свое прошлое публичному обсуждению. Ты же сам знаешь, каких душевных сил мне стоило рассказать обо всем тебе, — Ион уловил в ее голосе панические нотки, — к тому же ведь я их не знаю, и они все равно ничего не поймут.

— А мы заставим их понять!

— Мы?

— Я буду там рядом с тобой.

— Ты это серьезно? — нерешительно переспросила она, и в глазах ее вспыхнул огонек надежды.

— Разумеется, ведь ты моя жена. Более того, я просто не разрешу тебе заниматься этим делом в одиночку.

Никки уронила ложечку и закрыла лицо руками. Ион поставил чашку на стол и, заставив жену подняться, заключил ее в нежные объятия.

— Ну, вот, — заговорил он с мягкой усмешкой, — а один знающий господин уверял меня, что такие женщины, как ты, предпочитают плакать в одиночестве. Однако я ни за что не оставлю тебя одну — ни сейчас ни после. Если, разумеется, ты сама меня не прогонишь.

— Я никогда этого не сделаю, потому что теперь больше всего на свете боюсь остаться одна, — тихо призналась Никки. — Пожалуйста, обними меня покрепче.