Карл Барт Очерк догматики

Бог сам в Иисусе Христе заступил на место человека. Поразмыслим вновь относительно нашего объяснения примирения как замены. Бог берет на себя ответственность за нас. Мы представляем сейчас его собственность, и Он распоряжается нами. Наша собственная недостойность уже не касается нас. Мы имеем сейчас возможность жить тем, что Он делает. Это означает не пассивное, а в высшей степени активное существование. Если будет позволено использовать образ, то представим себе ребенка, рисующего какой-то предмет. Ему это не удается. Тогда учитель садится на место ребенка и рисует этот же предмет. Ребенок стоит рядом и только смотрит, какой прекрасный рисунок создает в его собственной тетради учитель. Таково оправдание — Бог делает на нашем место то, что мы сделать не в состоянии. Меня согнали со скамейки, и если сейчас и скажут что-нибудь в мой адрес, то меня это уже не касается, это касается того, кто сидит на моем месте. И те, кто должны жаловаться на меня, дьявол и вся его рать и люди, если они решатся выступить против меня, пусть, Он занял мое место. Такова моя ситуация. Я оправдан и вправе радоваться, поскольку обвинения меня уже не касаются. Праведность Иисуса Христа есть теперь моя праведность. Это называется отпущением грехов. «Каким образом ты праведен перед Богом? Только истинной верой в Иисуса Христа» (вопрос 60, Гейдельбергский катехизис). Так понимала и выражала все эти идеи Реформация. Дай нам Бог узнать вновь, как снова достигнуть полноты истины и жизни, следующей из этого.

И не следует говорить, что недостаточно жить «лишь» отпущением грехов. Такое возражение уже выдвигалось против символа, а в заостренной форме и против реформаторов. Что за глупость! Как будто бы как раз оно — отпущение грехов — не является тем единственным, чем мы живем, источником всякой силы. Как будто бы этим не было сказано все! Именно тогда, когда мы знаем, что Бог за меня, мы ощущаем ответственность в подлинном смысле. Ведь если исходить из этого, и только этого, будет существовать настоящая этика, будет критерий различения добра и зла. Жить отпущением грехов никоим образом не означает пассивности, напротив — означает христианскую жизнь, активную в полной мере. Описываем ли мы это как великую свободу или как строгую дисциплину, как благочестие или как настоящий мир, как приватную или социальную мораль, рассматриваем ли такую жизнь как знак великой надежды или как знак повседневного терпения — в любом случае мы живем только отпущением грехов. В этом заключены различия между христианином и язычником, христианином и иудеем. То, что не перешло через эту острую грань к отпущению грехов, к милости, то не христианское. Так нас будут судить, так нас когда-нибудь спросит судья: «Жил ли ты милостью или создал себе каких-нибудь богов, а возможно, и сам захотел стать богом? Был ли ты верным слугой, которому нечем хвалиться?» В таком случае ты принят, ведь ты действительно был милосердным и простил своих должников, действительно утешал других и был светом, ведь в таком случае твои дела действительно были добрыми делами — делами, проистекающими из отпущения грехов. Вопрос об этих делах есть вопрос судьи, на который нам придется отвечать.

Лекция 24 ВОСКРЕСЕНИЕ ПЛОТИ

И ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ

Человек-христианин смотрит вперед и получает вопреки своей смерти свидетельство Святого Духа и тайной вечери о воскресении Иисуса Христа, а таким образом и о завершении жизни, которое заключается в том, что человеку, поскольку он в Иисусе Христе вправе стать на место Бога, сообщается возможность причаститься к величию Бога.

«Человек-христианин оглядывается назад» — так было сказано в тезисе предыдущей лекции. Человек-христианин смотрит вперед — говорится сейчас. Таковые смотрение назад и смотрение вперед составляют жизнь христианина, vita humana Christiana, жизнь человека, воспринявшего Святой Дух, живущего в своем сообществе и призванного, пребывая в нем, быть светом мира.

Человек смотрит вперед. Мы делаем, так сказать, поворот на 180 градусов: сзади нас наш грех, а впереди смерть, умирание, гроб, могила, конец. Тот, кто не воспринимает этого всерьез, не воспринимает всерьез того, что нам предстоит, кто не осознает, что такое умирание, кого это не повергает в ужас, кто, наверное, не наслаждается в достаточной мере и потому не ведает страха перед концом, тот, кто еще не понял, что эта жизнь есть дар Божий, тот, кому незнакомо чувство зависти к патриархам, жившим не только 100, но и 300, 400 и больше лет, тот, кто, другими словами, не постигает красоту этой жизни, — такой человек не в состоянии постичь, что означает «воскресение».