Карл Юнг. В поисках себя

Идеи Юнга достаточно рано обрели международное влияние. В 1907–1908 годах его исследования ранней деменции (шизофрении), ассоциаций и комплексов принесли ему известность в европейских психиатрических кругах. В 1909-м поездка в Соединенные Штаты вместе с Зигмундом Фрейдом сделала его известным не только американским академическим кругам, но и культурной публике, интересующейся зарождающимся психоанализом. Именно поэтому множество американцев приезжают к нему в Швейцарию на терапию. Среди них Эдит Рокфеллер-МакКормик, дочь человека, считавшегося тогда самым богатым в мире. Она начала психотерапию с Юнгом в Нью-Йорке весной 1913-го и решила продолжить ее в Цюрихе, где поселилась со своими двумя детьми. Увлеченная юнгианскими теориями и, несомненно, очарованная самим Юнгом, она оставалась в Швейцарии до 1921-го. Юнг также анализировал ее мужа, а ее сын Фаулер впоследствии стал близким другом психолога (именно он, в частности, организовал его поездку в Нью-Мексико в 1925-м и в Индию в 1937-м).

Близость к семье Рокфеллер дала Юнгу значительное материальное преимущество. По сути, дочь американского миллиардера финансирует перевод и публикацию на английском языке его книг и делает пожертвование, которое сегодня эквивалентно примерно двум миллионам долларов, на покупку помещений (с конференц-залом), где пациенты Юнга могут встречаться, чтобы обсудить свой аналитический опыт: Цюрихский психологический клуб. 20 июля 1916 года в письме отцу она так обосновала эти расходы: «Эта работа уникальна в истории человечества, и ее далеко идущая значимость неоценима» [1]. Юнг также создал Ассоциацию аналитической психологии, которая позволила профессиональным психоаналитикам собраться вместе и поделиться результатами своих исследований. Во введении к «Красной книге» Сону Шамдасани объясняет:

«Конфронтация Юнга с бессознательным никоим образом не является одиночным предприятием, скорее наоборот: это коллективная работа, в которую он вовлекает своих пациентов. Окружающие его люди образуют вокруг него передовой круг, вовлеченный в коллективный опыт, который, как они ожидают, изменит их существование и жизнь их близких» [2].

В саркастичной биографии Юнга «Арийский Христос» Ричард Нолл скорее видит в этом круге пациентов и юнгианских аналитиков настоящее сообщество последователей и рисует портрет Юнга как пророка новой религии: «Размышляя о значительном влиянии Юнга на культуру и духовный ландшафт ХХ века, я пришел к выводу, что он оказал такое же влияние, как и римский император Юлиан Отступник (331–363 гг. н. э.) на эрозию институционального христианства и восстановление эллинистического политеизма в западной цивилизации» [3]. Хоть Юнг, несомненно, очаровал многих своих пациентов и коллег, а некоторые из них восприняли его учение как Евангелие, я не разделяю выводы Нолла: как мы увидим позже, Юнг скорее стремился переизобрести христианство, а не похоронить его; он открыл дверь тем, кто разочаровался в институциональной религии, вместо того чтобы добровольно стать ее могильщиком.

Со временем юнгианское движение продолжает развиваться и становится более структурированным. В 1948 году был создан Институт Юнга – исследовательская лаборатория, принимавшая студентов и ученых, а в 1955-м – Международная ассоциация аналитической психологии, которая намеревалась объединить различные клубы и общества юнгианского толка (сегодня в мире их насчитывается около 60). Юнг также откликнулся на приглашение престижных зарубежных университетов, которые все больше интересовались его работами: в 1936-м он приехал в Гарвард и получил звание почетного доктора; в следующем году он получил такую же награду в Йельском университете и в Индии, где он стал почетным доктором университетов Бенареса, Калькутты и Аллахабада. В конце Второй мировой войны в Базельском университете специально для него была создана кафедра медицинской психологии, но он преподавал там всего шесть месяцев из-за постоянных проблем со здоровьем (в основном с сердцем) и нелюбви к университетскому образованию. В течение двадцати лет, с 1933-го по 1953-й, Юнг также каждый год ездил в Аскону, на берег озера Маджоре, для участия в знаменитых «Встречах Эраноса», где он обсуждал с учеными высокого уровня все занимавшие его антропологические вопросы: мифологию (с Карлом Кереньи), историю религий (с Мирчей Элиаде), гнозис (с Жилем Киспелем), еврейский (с Гершомом Шолемом) или мусульманский мистицизм (с Анри Корбеном), египтологию (с Гельмутом Якобсоном), христианские символы (с Хуго Ранером), историю искусства (с сэром Гербертом Ридом) и т. д.

1933–1939: смутные годы