Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни

Но больше всего Женни и Карл волновались за своих дочерей. Почти все мужчины, посещавшие дом Маркса в любое время суток, были беженцами. Детям не оставалось места ни для игр, ни для отдыха — в переполненных комнатах клубился дым сигар и трубок, шли нескончаемые и порой весьма бурные разговоры о революции. Эдгар в подобной атмосфере чувствовал себя как рыба в воде. Он буквально смаковал любые пьяные выходки или непристойности и знал, к радости Маркса, уйму революционных песен, которым научили его старшие товарищи. Однако оба, и Карл, и Женни, знали: для их дочерей единственным спасением от бедности будет нормальная жизнь и буржуазное воспитание в среде добропорядочных девиц и молодых женщин. И несмотря на искреннюю преданность революции, ни Маркс, ни Женни не хотели бы видеть спутниками жизни своих дочерей кого-то из тех, кто когда-либо поднимался в их квартиру по узенькой лестнице дома на Дин-стрит. Это были люди, чьи головы полнились радикальными идеями — но желудки всегда были пусты.

Женни проклинала судьбу, осудившую ее детей на жизнь в страшной нищете жалкой квартирки, обставленной чужой поломанной мебелью. Но как бы ни было отвратительно их жилище, еще больше она боялась пропустить один из платежей — и оказаться со всеми детьми на улице. Скудные сбережения хоть как-то поддерживали их, но таяли слишком быстро, и чаще всего Марксы полностью зависели от доброты и бескорыстной помощи своих друзей либо от милости и добросердечия домовладельца.

Маркс уверял жену, что все эти страдания будут длиться недолго. Как только будет опубликована его первая книга, мир немедленно воздаст сторицей за все их лишения. В припадке оптимизма в апреле 1851 года Маркс говорит своему ближайшему другу и соратнику Фридриху Энгельсу: «Я уже так далеко продвинулся, что недель через пять покончу со всей экономической дрянью…»[4]

На самом деле он будет писать «Капитал» еще целых 16 лет, а когда труд выйдет, его почти никто не заметит и уж тем более — не воодушевится на революционную борьбу.

Между тем семья Маркса пожертвовала ради этой книги всем. Женни похоронила четверых из семи своих детей; три ее выжившие дочери были лишены нормального детства и девичества: некогда прекрасное лицо обезобразили болезни и постоянные страдания; в довершение ко всему ей довелось страдать и из-за измены мужа, которому родила сына другая женщина. К счастью, она не дожила до самых трагических событий жизни своих детей — две ее дочери покончили жизнь самоубийством.

В конечном итоге единственным достоянием семьи были лишь идеи Маркса, на протяжении всей его жизни бурлившие в этом могучем мозгу… но почти никем больше по достоинству не оцененные и даже толком не понятые. И все же, как ни невероятно — но именно в эти годы лишений, нищеты, болезней и горестей Маркс сделал невозможное.

Он изменил мир.

Часть I

Маркс и дочь барона

Она пробуждала истинную страсть, требовавшую удовлетворения, — и вместе с тем излучала очаровательную слабость, так, что ее хотелось защитить и поддержать.

Оноре де Бальзак {1}

1. Трир, Германия, 1835

Женни фон Вестфален была одной из самых желанных молодых женщин Трира. Разумеется, были в здешних краях и другие красотки, из куда более богатых и знатных семей, чьи отцы считались истинными аристократами и, так сказать, возглавляли рейтинги местной знати. Нет сомнений и в том, что среди этих молодых девиц были гораздо более привлекательные особы. Тем не менее все сходились во мнении, что именно в дочери барона фон Вестфалена удивительным и наиболее ярким образом сочетались редкая красота, остроумие, блестящий интеллект и достойное социальное положение среди местной аристократии, в чей круг входили как родовитые дворяне из уважаемых и старинных семей, так и недавно приобретшие титул нувориши.

Ее отец, Людвиг фон Вестфален, был советником правительства Трира, что делало его одним из самых влиятельных горожан, а кроме того — одним из самых высокооплачиваемых городских чиновников {2}. Трир с его населением в 12 тысяч человек напоминал сказочную деревеньку, раскинувшуюся на берегах Мозеля.

Отец Людвига получил свой титул за участие в Семилетней войне. Женился он на дочери министра шотландского правительства, который был потомком графов Аргайл и Ангус {3}. Именно от своей бабушки-шотландки Женни унаследовала зеленые глаза и прекрасные каштановые волосы, а также неукротимый и мятежный дух, придававший ее чертам столько огня.