Карл Маркс

С покорной тихой грустью прощалась Женни с небом, которое любила больше всего в природе за его краски, величье и безбрежность, с деревьями, цветами, с жизнью во всех ее больших и малых проявлениях. Снова, в последний раз, вызвала она в памяти дорогие лица и голоса умерших родных, детей, друзей. Она уносила их с собой, как и они, исчезая, забрали частицу ее. Людвиг фон Вестфален умирал как истый философ и дал ей высокий образец того, как уходят из жизни люди. Но пока не наступило небытие, казавшееся ей только глубоким, непробудным сном без видений, Женни не сокращала оставшиеся дни бесцельным страхом. Наоборот, она старалась вобрать в себя все от жизни и радовалась, как дитя, общению с любимыми и дорогими существами. Как узник, потерявший свободу, она оценила заново, как прекрасна земля и природа во всем. Даже дождь и туман казались ей отныне прекрасными. Они были частью жизни. Тем более интересовали ее действия людей и их идейная борьба. С детским нетерпением ждала Женни итогов выборов в германский рейхстаг и обрадовалась чрезвычайно, узнав о победе социал-демократов. Она старалась смеяться и шутить, развеять грусть друзей. Но Карла ничто не могло обмануть, и он невыносимо страдал.

Как-то темным, унылым декабрьским днем, когда Женни было особенно плохо, а Ленхен тихо вязала у ее изголовья чулочки для своего любимца Джонни, раздался стук молотка по входной двери. Служанка впустила в прихожую двух молодых русских. Один из них, Лев Гартман, уже не раз бывал у Маркса, другой, тоже, как и он, член подпольной организации «Народная воля», только что приехал из России. Он отрекомендовался Николаем Морозовым. Небольшие светло-серые глаза его все время улыбались и жадно разглядывали окружающее. Так как Маркс был еще в читальне Британского музея, пришедших приняла Элеонора. Разговор с хорошенькой девушкой начался на английском языке, но скоро перешел на французский, которым русские владели значительно увереннее. Элеонора расспрашивала о России. Гости охотно рассказывали о своей родине.

Не следующий день двое русских встретились с Марксом в его кабинете. Морозов со свойственной ему непосредственностью и прямотой сказал о том, что творец «Капитала» разительно похож на свой портрет. Маркс засмеялся и ответил, что часто слышит об этом.

Морозов был поражен, что в столь выдающемся и знаменитом человеке, каким был Маркс, не заметил никакой надменности и замкнутости. Простота его была ошеломляющей. Разговор между Марксом, Гартманом и Морозовым шел о причинах раскола «Земли и воли» на две партии: «Черный передел» и «Народная воля». Маркс был хорошо осведомлен обо всем, что происходило в России, и заметил, что борьба с царским самодержавием представляется ему порой чем-то похожим на действия в фантастических романах. От имени партии «Народная воля» Морозов просил Маркса сотрудничать в ее печатном органе, который должен был издаваться в Женеве.

В кабинет, катя перед собой столик на четырех колесиках, на котором стоял чайный сервиз, вошла Элеонора. Она предложила гостям по чашке крепкого, неподслащенного согласно английским обычаям чая и тонко нарезанные сандвичи с маслом и сыром. Косы черноглазой девушки лежали, как две толстые цепи, вокруг головы. Румяная, круглолицая, смелая и вместе по-девичьи застенчивая, она чем-то напоминала Морозову гётевскую Маргариту.

Несмотря на ранний час, в комнате горела лампа под зеленым абажуром, так как за окном было совершенно темно от черного тумана. На прощание Маркс подарил Морозову несколько своих книжек и обещал написать предисловие к той из них, которую народовольцы выберут для перевода. Последние слова Маркса, запомнившиеся Морозову, были:

— Царя провозгласили главою европейской реакции. Теперь он — содержащийся в Гатчине военнопленный революции, и Россия представляет собой передовой отряд революционного движения в Европе.

Эти же слова Маркса появились в его предисловии к русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии» двумя годами позже.

За свою жизнь Маркс написал множество писем. Он не жалел на это времени, так как при разбросанности по всему свету изгнанников-революционеров после поражения революции 1848–1849 годов Маркс считал весьма важным делиться со своими друзьями и соратниками мыслями по всем вопросам текущей политики, экономики и философии. Письма Маркса сохранили приметы времени, неизменный интерес ко всему, что происходило в мире и особенно в России. Его переписка с русскими людьми продолжалась около четырех десятилетий. Все без исключения в этой полуфеодальной стране волновало его мысль. К 70-м годам относится переписка Маркса с народником Лавровым, так и не понявшим никогда его учения, а также с Верой Ивановной Засулич, одной из деятельнейших социал-демократов того времени.