Карл Великий

Весьма характерно, что Эйнхард не приводит никаких оснований, не говорит ни о каком поводе для развязывания военных действий против аваров. Он обходит стороной и вопрос о пограничных спорах, согласно имперским хроникам ставших якобы «зародышем и причиной» противостояния. Его не интересует и первичная реакция этого исторического произведения, хоть и возникшего «на пульсе времени и событий», довольно шаблонно преподносившего военную кампанию против аваров как своего рода крестовый поход по борьбе с язычеством. В начале весны 791 года король покинул Вормс и направился в Регенсбург. Местом сбора его отрядов стал Дунай: «Здесь по воле франков, саксов и фризов, принимая во внимание огромные и невыносимые злодеяния, совершенные аварами против Святой церкви и христианского народа, а также учитывая отсутствие удовлетворения от визита эмиссаров, было решено начать военный поход. С Божией помощью они бросили вызов аварам». Ничто не могло происходить по воле случая. Так, для политического обеспечения этого предприятия уже в декабре 790 года и январе 791 года из Вормса были получены подтверждения на владения храма в Зальцбурге и монастыря Кремсмюнстер, основанного еще во времена наибольшего возвышения Тассилона. Кроме того, поступило подтверждение грамоты 777 года относительно обители. Она содержала вместе с тем любопытные данные об основании, введении во владение и права, корчевании, а также о славянском поселении в восточном пограничном регионе. Есть основание полагать, что указанные привилегии являлись составной частью подготовки военных походов против аваров.

Составленные в 805 году официозные хроники Меца обосновывают решение франков выступить против восточного соседа в ответ на несправедливость, причиненную им франкам, на которую не последовало ответа. Похоже, такой подход отражал взгляд Карла и его двора. Никогда не отстававшие от происходящих событий хронисты Лорша в своей мотивации военных действий ограничиваются ссылкой на вульгату[52]

 и видят в них карательную акцию в отношении «исключительно высокомерного народа аваров». В одном поэтическом произведении, прославляющем сына короля — Пипина, который в 796 году одержал последнюю и решающую победу над этим врагом, преобладает также религиозный мотив в пользу военных действий: «С давних времен они совершили много зла; разрушали храмы Божий и монастыри; похищали из алтарей священные золотые и серебряные сосуды… священнические полотна из льна и одеяния монахинь по дьявольскому наущению отдавали своим женам». Война с язычниками, подстрекаемыми самим дьяволом и бросавшими вызов христианам как врагам, — это война справедливая. Вести ее — одна из задач короля, как это однозначно подчеркивается в известном послании 796 года, адресованном папе Льву III. Но, как часто неоправданно утверждается, в этом послании вовсе не стираются грани между «освященной властью священнослужителей» и «королевской властью».

Франкский король, который реально смотрит на войну с аварами, словно наставляет римского понтифика: «Наша задача состоит в том, чтобы, опираясь на милость Господню, повсюду с оружием в руках защищать Святую церковь Божию от вторжения язычников и от разорения ее со стороны неверующих, одновременно укрепляя христианскую веру изнутри». Папа же, как новый Моисей, воздев руки для молитвы, должен поддерживать эту борьбу. И, как бы дополняя Ветхий Завет, — если Моисей опустит руки, пошатнется и войско Израилево.

Правда, после кончины Карла точка зрения на борьбу с аварами как на справедливую войну с язычниками претерпела изменения. Это заметно по тому, как сглаживается стиль имперских хроник, а также по жизнеописанию Карла его биографом Эйнхардом. Не исключено, что подобного взгляда придерживался лишь ограниченный круг придворных и, вероятно, сам Карл. Видимо, перспектива стать обладателями крупного трофея, так называемого «кольца» аваров, служила достаточно серьезным стимулом для участия воинов в этом походе. Участие саксов и фризов отражает подобные материальные ожидания. Баварцы ощущали на себе психологическое воздействие событий последних лет, и вот теперь королю представился случай испытать свою харизму во главе армии, сформированной из контингентов уже нового королевства.