Карл XII, или Пять пуль для короля

Наступило время попрощаться еще с двумя действующими лицами нашей драмы: гетманом Мазепой и генералом Лагеркруной. Мазепа, вероятно угнетенный болезнями, старостью и изменой царю, скончался в Бендерах 2 октября (21 сентября) 1709 года. Карл XII лично проводил его в последний путь и, как пишет Ф. Г. Бенгтссон, назначил его преемником писаря Филиппа Орлика [206]

. Никто смерти гетмана не заметил, и никто о нем не сожалел, равно как не заметили и исчезновения из Бендер «самого пунктуального в шведской армии генерала». Лагеркруна сумел отличиться и в Бендерах: своими назойливостью, наглостью и скандальностью он довел до точки кипения даже стоика Карла XII. Возмущение и недовольство им со стороны короля, говорят, было большим, даже очень большим. Историк Нурдберг рассказывает об этом следующее. Карл ни разу не только не говорил, но даже не намекал Лагеркруне о своем недовольстве его действиями в Северской земле, но в Турции генерал донял короля окончательно. Так уж получилось, что Лагеркруна пришел к новому фавориту короля подполковнику Кристьяну Альбрехту Гротхюсену и начал с ним «лаяться» в присутствии его величества. Карл XII заставил себя выслушать всю сцену, не вмешавшись в нее ни словом ни делом. На следующий день генерал Лагеркруна пришел к королю извиняться. Карл хладнокровно ответил: «Это была неприятная сцена, и вы были не правы. Вы были так беспардонно наглы, что будь я на месте Гротхюсена, я бы взял щипцы от камина и ударил бы ими по вашей голове, даже если бы я находился при этом в комнате короля. Но все это в прошлом. Хочу вам заявить сегодня то, что я хотел сделать еще вчера и о чем думал уже давно: убирайтесь прочь и больше не попадайтесь мне на глаза». Лагеркруна упал на колени и просил о помиловании, но его величество сказал: «Один раз сказано — один раз сделано. Все».

Генерал-прохиндей и после этого решил не сдаваться. Он выправил себе паспорт на свое имя, но без указания титулов, пошел к пастору Ауривиллису за причастием и стал жаловаться ему, что совесть его будет нечиста до тех пор, пока он будет ощущать недовольство Карла XII. Не мог бы святой отец походатайствовать о его прощении у короля? Пастор, ничтоже сумняшеся, пошел к Карлу XII, но король остался при своем решении. «Это всего-навсего лишь выдумка напомнить о себе, но ничего из этого не получится, — сказал Карл пастору. — Если у господина Лагеркруны на совести нет ничего другого, что мешает ему принять причастие, то его просьба является лишь предлогом, ибо я как король всегда могу наказать преступление, не вынашивая ненависти к самому преступнику».

После этого Лагеркруна наконец-то отправился в Швецию, чтобы кануть в безвестность и погрузиться в длительные судебные процессы, связанные, естественно, с финансовыми делами. Вернувшийся из русского плена офицер обвинит его в том, что генерал на поле Полтавского сражения украл у него коня.

В 1710 году Карл отправил О. В. Клинковстрёма с письмами в Стокгольм, но по дороге тот был схвачен поляками, верными королю Августу, и по просьбе царя Петра передан в распоряжение генерала X. Гольца, стоявшего со своим отрядом в Польше. Генерал Гольц, ожидая дальнейших распоряжений Петра, несколько затянул отправку шведа в Россию, чем воспользовался давно копавший под него светлейший князь А. Д. Меншиков, который и добился отзыва генерала в Петербург, где ему было предъявлено обвинение в измене [207]

.

... А в остальном дни в Бендерах тянулись медленно, скучно и однообразно. Город был маленький и особых развлечений не предоставлял. Турки строго соблюдали «сухой закон», и только на окраинах Бендер, где жили евреи и христиане, можно было достать пива или вина. По вечерам из города до шведского лагеря доносилась музыка, но шведы воспринимали ее как сплошную какофонию звуков. Хороши были шашлыки, люля, кофе и шербет, солдаты объедались фруктами, но излишества и отсутствие должной гигиены приводили лишь к жестоким и массовым расстройствам. Драбанты от нечего делать затеяли свою любимую забаву — дуэли, и королю пришлось принять жесткие меры для того, чтобы они не вошли в обычай. Кое-кого даже расстреляли. Поварята и молодые офицерские денщики стали объектом пристального внимания содомистски настроенных турок, и пастор Агрелль запретил ребятам в одиночку появляться в городе, где одинокие женщины и девушки чувствовали себя в большей безопасности, нежели представители сильного пола. Жертвой сексуального интереса турок к шведским денщикам стал барабанщик Кальмарского полка: он попытался спасти одного из денщиков от домогательств османца, а тот пырнул его ножом. В целом же контакты шведов с местным населением были мирными. Из Бендер в Швецию и обратно скакали курьеры, которые увозили и привозили письма с родины. Появились первые беглецы из русского плена, а также поклонники Карла со всей Европы. Бендеры становились космополитическим городом.