Карл XII, или Пять пуль для короля

7 сентября (27 августа) шведы подошли к местечку Молятичи и стали там лагерем. Генерал-майор К. Г. Руус (Роос, Рос, Росс и даже Розен) с четырьмя пехотными и одним кавалерийским полками расположился в пяти километрах от штаб-квартиры короля и стал объектом нападения русской армии. 10 сентября (30 августа) 1708 года противник под командованием генерал-майора М. М. Голицына, со второй попытки (первая провалилась из-за утечки информации, вызванной переходом к Руусу пленного шведского денщика), ночью подобрался к отряду К. Г. Рууса и напал на его лагерь. Несмотря на прецедент, шведы беззаботно спали, когда русская пехота внезапно ворвалась в лагерь и стала расстреливать в упор просыпавшихся каролинцев. Атаку отбили, но шведы понесли ощутимые потери, сопоставимые с теми, которые они имели под Головчином: до 300 убитых, от 500 до 750 раненых, шесть знамен и три пушки (потери русских, по Лильегрену, оцениваются в 700 убитых и две тысячи раненых). Король выразил большое неудовольствие беспечностью Рууса и сделал ему внушение. Больше всего шведов поразил тот факт, что русская пехота отваживалась первой напасть на противника. Заметим при этом, что бой под Молятичами в нашу историю вошел как бой под селом Добрым, который, по словам Петра, сделал первый «добрый» вклад в победу над врагом. Именно под Добрым русские впервые заставили шведов уважать себя как достойных противников.

После ночного боя русские в полном порядке отошли назад, оставляя после себя сожженные деревни, лесные завалы и засеки на дорогах, и всякая надежда Карла XII, прискакавшего в Молятичи к концу боя, втянуть Петра I в генеральную баталию вновь испарилась. 18 (7) сентября шведы продолжили движение на Смоленск в четырех параллельных колоннах, постоянно подвергаясь нападениям русских отрядов легкой кавалерии генерала Бауэра. Корпус Бауэра стоял раньше у Дорпата, в Лифдяндии, и караулил Левенхаупта, и если он присоединился здесь к царской армии, то и Левенхаупт должен уже был бы достигнуть Днепра. Король забеспокоился и выслал навстречу Левенхаупту небольшой отряд «товарищей».

А два дня спустя шведы снова столкнулись с русскими кавалеристами — теперь неподалеку от Татарска, у местечка Раевка. Король то главе Эстьётского кавалерийского полка шел впереди колонны» когда неожиданно прямо перед собой он увидел русских всадников. Он с ходу ринулся в атаку, приказав своему адъютанту К. Г. Русеншерна немедленно скакать к полковнику фон Дальдорфу за подкреплением. Смоландский кавалерийский полк немедленно бросился на выручку Карла XII, но принял бой значительно правее того места, где находился их король.

Между тем Карл углубился в гущу схватки и скоро был окружен кавалеристами противника. Он отчаянно отбивался от наседавших на него русских, при этом под ним застрелили коня, и он вот-вот должен был либо погибнуть, либо попасть в плен. Сзади Карла упал убитый наповал генерал-адъютант Тюре Хорд, который когда-то вместе с Маленьким Принцем на Березине прикрывал короля своим телом от русских пуль, и Карл остался один на один с врагами. С небольшой группой смоландских кавалеристов пришел майор Исак фон Линде, но отряд тут же был изрублен русскими саблями. Если бы подоспевший в последний момент на помощь Дальдорф не отогнал со своими смоландцами русских, дело для Карла XII закончилось бы плохо.

Однако бой под Раевкой не перерос в крупную баталию, и обе стороны разошлись по противоположным берегам разделявшей их речки. Генерал Бауэр, командовавший русским отрядом, так описал это событие; «И король стоял на той стороне переправы с полчаса, а я по сей стороне. И строил король своих, а я своих людей. И друг на друга войско смотрело, и стояли столь близко, что можно было друг по друге палить из пистолета, а стрельбы не было».

С 21 (10) по 24 (13) сентября Карл стоял со своей армией под Татарском — в самой северной точке своего маршрута — и смотрел на северо-восток в сторону Смоленска, откуда поднимались клубы дыма, подтверждавшие, что русская армия по отношению к противнику продолжала неуклонно придерживаться жолкевской тактики выжженной земли. Более того, шведам показалось» что эта тактика с каждым даем стала ужесточаться. Так, под Смоленском фельдмаршал Шереметев приказал на пути шведов свалить целую полосу леса! Это было непостижимо для шведского менталитета — такой «варварский» метод ведения войны они видели в первый раз!