Читаем Карл XII, или Пять пуль для короля полностью

Определенную трудность представляет датировка событий. Дело в том, что в Швеции до 1700 года действовал юлианский календарь — старый стиль, в то время как многие европейские страны перешли уже на григорианский, новый стиль. Разница между ними в XVIII веке составляла 11 дней. С 1700 года в Швеции решили перейти на свой новый стиль летоисчисления, но в суматохе войны забыли учесть существование 29 февраля в високосные годы, и в результате возникла путаница: в 1700—1712 годах Швеция шла на 1 день впереди юлианского и на 10 дней позже григорианского стиля. С 1 марта 1712 года страна по указанию Карла XII опять вернулась к старому стилю и с этих пор отставала от нового стиля на 11 дней. Соответственно этому датировка событий у шведских историков не совпадала с их датировкой у немецких, английских и русских авторов. Всю эту путаницу усугубило и другое обстоятельство: многие авторы все даты привели в соответствие с современным григорианским календарем с учетом того, что в наше время разница между старым и новым стилем составляет уже 13 дней!

Автор данной книги в целях единообразия пытался все даты приводить по григорианскому стилю, а даты из русской истории — указывать рядом в скобках,

В заключение автор благодарит всех, кто помогал ему делать эту книгу: сотрудников В ГБ ИЛ им. М. И. Рудомино, ГПИБР, А. А, Галкина и верного и надежного спутника, Друга и жену Наташу. Особую признательность автор выражает доктору исторических наук, профессору Е. В. Анисимову за весьма ценные советы и замечания.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

МОЛОДО-ЗЕЛЕНО 

Густав. Души не куют — куют мечи! Поразмыслите над этим, господа епископы!

А. Стриндберг. Мастер Улоф[1]

Глава первая ДЕТСТВО

Герман Израэль. Ты так молод, но ужасно умен, сынок!

А. Стриндберг. Густав Васа

Начнем издалека.

В каждом из нас сидит далекий или близкий предок, и что бы там ни говорили, наследственность если не наполовину, то на добрую треть определяет черты характера человека. Благоприобретенные качества ложатся на наследственные черты, как на матрицу, и получается личность.

Род Карла XII происходит из Южной Германии — из Баварии, Пфальца и Эльзаса — и стал княжеским еще во времена Барбароссы. Потомок этого рода, владетельный князь Клеебурга в Эльзасе, пфальцграф Йохан Казимир в 1613 году в познавательных целях предпринял поездку в Швецию, которая получила многочисленные последствия, включая написание этой книги. Пфальцграфу Швеция понравилась, и он избрал ее в качестве постоянного местожительства. Йохан Казимир влюбился в сестру короля Густава II Адольфа Катерину и вскоре женился на ней.

Как пишет шведский современный историк Ф. Г. Бенгтссон, «...пфальцская кровь оказалась на редкость удачной и, несмотря на предшествующие столетия ее разжижения, еще нерастраченной, по своей свежести абсолютно превосходя скромное качество этого продукта у среднестатистического германского княжеского рода тех времен. Йохан, а потом Юхан Казимир был разумным и добросовестным человеком, основательным кальвинистом, внимательным отцом семейства и хорошим хозяином. У шведской королевской семьи были все основания считать его женихом сомнительным, но он быстро рассеял ее сомнения, выложив в качестве подарка невесте 50 тысяч риксдалеров, давая понять, что княгине Клеебургской не придется сидеть на хлебе и воде».

В результате смешения с кровью Васа, продолжает Бенгтссон, появился десятый по счету Карл Густав, зять Карла IX, наследовавший королеве Кристине, добровольно отказавшейся от трона. Карл X молниеносно включил все дремавшие в нем колесики и пружины так удачно устроенного пфальцского наследственного механизма. В результате получились слегка бурная витальность, сублимированный до уровня гения драгунский полковник и личность, лихорадочно сжигающая свою свечу жизни с обоих концов и с трудом сдерживавшая свою натуру от вырывавшихся наружу множества идей в вихре военных походов, жизненных пертурбаций и сумасшедших рискованных игр. Способный военачальник, дальновидный государственный деятель, неутомимый реформатор, он расширил территорию королевства до максимальных ее пределов, включив в него Финляндию, Ингерманландию (Ингрию), Лифляндию, Эстонию, переднюю Померанию, города Штеттин, Висмар, Бремен, остров Рюген и кое-что еще из норвежской земли. Он умер в возрасте 38 лет, не успев завершить начатого дела и оставив после себя шестилетнего сына, будущего короля Карла XI.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное